Черные ножи - 3

Флеминг с видимым удовольствием следил за ходом моих мыслей, но никак не показывал внешне, близок ли я к правильному ответу или все вышесказанное – лишь плод моей фантазии.

- Не гадайте, Иван. Я все равно не смогу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши слова. Но, предположим, во многом вы правы. Надеюсь, вы хотя бы поняли, что мы на одной стороне? Может быть, еще не поздно, и вы передумаете? Предлагаю развернуть лодку к берегам Британии. Как только мы доберемся до места, клянусь, первым же рейсом вы вылетите в Москву! Я лично об этом позабочусь!

Я покачал головой.

- Этого не будет. Если у вас столь высокие связи в СССР, то я могу не беспокоиться за вашу дальнейшую судьбу. Наверняка, при первой же возможности вы вновь окажетесь в Англии. Вот только без субмарины и шифровального аппарата.

Казалось, Флеминг был в полном отчаянии от моей несговорчивости. Пот тек ручьем по его высокому лбу, глаза лихорадочно блестели.

- Хорошо, я намекну вам… - он немного помолчал, словно решая, говорить или нет, потом все же негромко спросил: - Приходилось ли вам слышать о «Проекте Манхэттен»?

Господи! Куда я влез? Да лишь за одно только то, что я услышал сейчас это название, меня прикончат дома безо всяких сомнений. Или закроют до конца жизни в одиночной камере. Если Флеминг передал нашим материалы по ядерному проекту, то в ответ он мог получить что угодно, и сведения о «Парадигме» в том числе.

А не принадлежал ли Ян к знаменитой «Кембриджской пятерке»? Точнее, к группе агентов, работающих в Британии в интересах СССР. Его вполне могли завербовать еще тогда в Москве, а далее… он начал активно продвигаться по карьерной лестнице… не без посторонней ли помощи?

Многие члены «пятерки» не считали работу на Союз предательством, и Флеминг как раз мог придерживаться подобной позиции. Правые политики намеренно удерживали в секрете многие сверхважные для союзников сведения, намереваясь играть в свою игру. Вот только цена этой игры была слишком высока – жизни миллионов людей. И далеко не всем в Британии это нравилось.

Но в одиночку коммандер не сумел бы организовать путешествие под Брянск, тут явно пришлось постараться его покровителю, а то и кому повыше. Впрочем, и материалы по «проекту», попавшие к британцам, заполучить Флеминг не сумел бы.

Вывод: речь идет о действиях целой группы английских высокопоставленных лиц, действующей в своих интересах.

Все это весьма любопытно, но крайне опасно.

- Давайте сделаем вид, что этой беседы у нас не было. Вы ничего не говорили, я ничего не слышал, - закончил я разговор. – Возвращайтесь к своим обязанностям, мистер Флеминг.

- Жаль, Иван, что мы так и не поняли друг друга… что же, пусть так. Кстати, если вы правы, и я когда-то решусь взяться за придумывание историй, то главного героя буду писать с вас…

Более мы с коммандером по душам не общались, да нам вскоре стало вовсе не до разговоров. Мы приблизились вплотную к линии «Walross», и любое ошибочное действие могло стать для нас последним.

Двигаясь исключительно на электродвигателях, сохраняя полное молчание в эфире, мы медленно продвигались по картам из желтой папки Люта. Сам капитан, приняв свою судьбу, делал все возможное и невозможное, чтобы мы сумели прорваться в Финский залив. Хоть он и говорил, что его подчиненные – солдаты, знавшие, на что идут, но я видел, что он не желает их смерти. Думаю, ради этого он и старался, помогаю нам, его врагам.

Лют был настоящим асом-подводником, и он справился. Мы прошли сети и минные линии, вошли в Финский залив и взяли курс на Кронштадт.

Уже на следующее утро, удачно миновав германские корабельные дозоры, мы прорвались к своим.

- Слышу шум! - О'Хара, исполнявший обязанности акустика после смерти Турка, высунулся из комнаты. – На нас движутся две подлодки, пять тральщиков, семь сторожевых катеров и два дымзавесчика. Думаю, это группа прорыва!

- Нас обнаружили? – уточнил я.

- Еще нет, но скоро это случится.

- Командуйте всплытие, капитан, - повернулся я к Люту, - не будем прятаться.

Вольфганг мрачно кивнул.

- А вы, коммандер, выйдете на открытый канал связи. Передавайте морзянкой следующее: «Огонь не открывать! Идем домой!»

Через полчаса вокруг нашей субмарины, всплывшей на поверхность, уже вовсю крутились сторожевики, готовые при первой опасности открыть огонь. Но мы спокойно легли в дрейф и готовились принять гостей на борт.

Я вышел в коридор, намереваясь спрятать желтую папку обратно в сейф.

Тут-то все и случилось.

Лют, незаметно вышедший следом, набросился на меня со спины и, крепко приложив по затылку чем-то тяжелым, выхватил у меня из рук автомат и папку.

Я чуть поплыл на несколько мгновений, сознание помутилось – если бы Лют захотел прикончить меня, он легко мог бы это сделать. Но капитан и не подумал стрелять - он бросился вперед и заскочил в свою каюту, захлопнув дверь изнутри.

Слегка очухавшись и на секунду удивившись, почему он все же не выстрелил, я бросился следом, но дверь была уже надежно заблокирована.

Чертов немец! Обхитрил-таки!