Черные и белые(Повесть)

Вдоль забора, окружавшего дом императора, крались в темноте три едва заметные, согнувшиеся фигуры. Через некоторое время они остановились, прислушиваясь к каждому шороху, а потом снова продолжали свой путь. Было довольно поздно, жизнь в городе затихала. Только в окнах домов на Рижской улице горел свет. Наверное, почуяв чужих, тявкнула собака. Трое крадущихся застыли как вкопанные.

— Черт возьми! — тихо выругался Валдис.

Он почесал затылок и вопросительно посмотрел на нас. Я пожал плечами, а Пипин, имея в виду Териса, сказал сердито:

— Надо заткнуть этой твари глотку!

— Правильно! — воскликнул вдруг Валдис и от восторга хлопнул себя ладонью по лбу.

Я и адъютант с недоумением уставились на своего командира.

— Что правильно? — спросил я.

— «Что, что»! — передразнил Генерал. — Надо заткнуть псу глотку, вот что!

Сказав это, Валдис принялся торопливо рыться в карманах, откуда извлек вскоре несколько сантимов. По его требованию мы тоже отдали свои гроши.

— Что это ты задумал? — пытались мы разузнать планы командира, но он только досадливо махнул рукой.

— Подождите, я сейчас вернусь!

— Куда же ты?

— За тем, что поможет заткнуть собаке глотку! — Валдис улыбнулся и быстро зашагал вдоль забора… к магазину Буллитиса.

Жадный лавочник в предпраздничные дни торговал обычно до полуночи, а поскольку приближалась троица, то магазин его был открыт. А мы с Пипином смотрели вслед удаляющемуся Генералу, ничего не понимая. Что он затеял? И когда Валдис открыл дверь магазина, адъютант прошептал потерянно:

— Ну совсем свихнулся!..

— Добрый вечер, господин Буллитис! — вежливо произнес Валдис, быстрым взглядом окинув лавку.

А Буллитис, вспомнив, наверное, про Кирпичную войну, исподлобья взглянул на Генерала черных и зло буркнул:

— Что нужно?

— Дайте, пожалуйста, фунт самого дешевого мяса и… катушку ниток! — выпалил Генерал.

Лавочник с брезгливой гримасой, нехотя взвесил мясо, швырнул его на прилавок и положил рядом с ним катушку ниток…

А еще через несколько минут Пипин, опустившись на колени, обеими руками держал купленный Генералом кусок мяса, а сам Валдис быстро обматывал его ниткой.

— Валдис, а для чего ты мясо ниткой обматываешь? — внимательно следя за действиями своих товарищей, снова спросил я своего командира.

А он усмехнулся и сказал:

— Неужели не понимаешь? Да это же кляп, чтобы Терису глотку заткнуть.

— А как ты ему глотку заткнешь? — допытывался я.

— И я тоже не совсем понимаю… — чистосердечно признался Пипин.

— Потерпите — сами увидите! — закончив свою работу, сказал Валдис.

Забравшись на забор, мы оглядели двор Буллитиса, потом осторожно перекочевали на крышу навеса, под которым хранился какой-то товар.

Валдис дошел до противоположного края и стал звать тихонько:

— Терис, Терис, на, на!..

В ту же секунду из будки, рыча и звякая цепью, выскочил разъяренный пес Буллитиса. Когда он раскрыл свою страшную пасть, чтобы залаять, наш командир бросил к самому носу Териса приготовленный кляп. Почуяв запах мяса, проголодавшийся пес жадно схватил его. И тут вдруг случилось что-то неожиданное и странное: большой кусок мяса застрял у Териса в пасти — нить, наверное, зацепилась за зубы, и пес никак не мог проглотить мясо или освободиться от него. Терис лег на живот, пытаясь лапами избавиться от кляпа. Но это ему не удалось. Мы же с Пипином от удивления только покачали головами, восхищенные великой мудростью нашего Генерала.

Но время шло, Терис вот-вот освободится от кляпа. Валдис и Пипин, спрыгнув с навеса, подбежали к сараю и осторожно открыли дверь. Я остался на страже.

— Назитис! — тихо позвал командир.

— М-м… — промычал несчастный пленник.

Генерал шагнул вперед, нагнулся и вытащил изо рта нашего разведчика платок Репсиса. Назитис, к которому вернулся дар речи, прошептал:

— Ноги… Ноги…

Но их уже развязывал Пипин, а Валдис освободил Назитису руки. Наконец-то отважный разведчик обрел свободу. Он вскочил на ноги и принялся прыгать и размахивать руками, разминая онемевшие суставы.

— А знамя? Знамя, где? — забыв про осторожность, крикнул Генерал.

— Репсис унес… — упавшим голосом ответил разведчик.

— Как «унес»? — закричал Валдис.

— Ну взял знамя и унес, — опустив голову, пробурчал Назитис. — Перетащил в другое место.

Ох и ругался же Валдис! Ни разу еще мы не слышали, чтобы он так ругался. Но беде ничем нельзя было помочь. И, горя желанием хоть как-то насолить Репсису, Валдис вынул из кармана толстый карандаш и на дверях сарая большими буквами написал:

Тот день придет, тот час наступит,
Когда мы Репсиса отлупим!

Друг за другом перелезли мы через забор. А Терис, повизгивая, все еще пытался освободиться от странного куска мяса.

Минут через десять мы уже сидели дома и, выслушивая сердитые нарекания матерей за наши слишком уж поздние прогулки, поглощали свой скудный ужин.