Чернолунье

– Закрой и всё! – фальшиво обиделась девчонка. – Совсем не доверяешь мне…

Мальчик замешкался, но всё же выполнил просьбу. Его прикрытые серые ресницы задрожали.

– Только не выкини того, за что меня потом накажут.

– Неужели ты так боишься наказания? – издевательски прошептала она ему на ушко, точно змея-искусительница. Принцесса-то не знала, что за всякую чепуху его беспощадно секут розгами по двадцать, а то и по тридцать раз, так что на спине уже живого места нет – одни шрамы. Или знала?..

Он почувствовал её вечно холодные пальцы у своего затылка и горячее дыхание на щеке.

– Тем более, мы же никому не скажем. Никто не узнает.

– Всё тайное рано или поздно станет явным, – кисло парировал он.

– Какой ты зануда, – она отпрянула, заложив руки за спину. – Открывай глаза.

Сначала Дай увидел её самодовольное лицо, а потом заметил, как что-то непривычно отягощает его шею. Небольшой серебряный медальон на цепочке из того же материала. На крышке выбит серебристый кружок, напоминавший лунный диск; сбоку оказалась небольшая бороздка – видимо, он открывается и хранит внутри памятную фотографию или какую-то вещь.

Даймонд нетерпеливо подцепил ногтем выемку, и крышечка с легким щелчком открылась. Внутри была она.

– Однажды этот кулон спасет тебе жизнь, – грустно сказала принцесса, продолжая улыбаться. – Когда меня уже не будет рядом, чтобы спасти тебя…

– Не говори это с таким лицом, – Дай нервно сжал подарок в кулаке. – Я не верю словам Оракула и в слухи не верю… и в суеверия тоже не верю!

«Я отрицаю. Отрицаю твою смерть!»

Ⅰ

Материк Алькор, королевство Алнаир, город Акрус

– Проснись и пой, Спящая Красавица! – раздался знакомый насмешливый голос, вырвавший Дая из объятий сна. – Сколько уже можно дрыхнуть? – девчонка возмущенно фыркнула и лягнула его обутой ногой.

Юноша застонал, всё тело ныло от ушибов, кости ломило, а левое плечо…

С трудом продрав глаза, Дай сел в кровати.

– Где я? – спросил он, взглянув на орудующую ножницами Лилит, сидящую за столиком перед маленьким зеркальцем. Её темно-каштановые волосы пушились, а она тщетно пыталась подрезать лезшую в глаза, подросшую чёлку.

И почему Дай совсем бы не удивился, узнай, что ножницы она украла у медсестры. Они маленькие и явно не предназначены для стрижки волос, скорей, для отрезания ниток, бинтов или, в крайнем случае, подрезания ногтей.

– Может, хватит воровать? – раздраженно пробубнил он.

– Может, хватит читать нотации? – парировала Лилит и самодовольно выгнула бровь.

Дай начинал закипать. День явно начинается не с кофе.

– Ты в больнице «Святой Аннет», – соизволила ответить она. Ножницы тихо чикнули, и короткие волосинки упали на облупившийся белый стол из старого сухого дерева. – Мы в Акрусе, портовом городе, самом ближайшем к столице.

– Как мы здесь оказались? В поезде же были…

Лилит снисходительно поглядела на него.

– С утра туго соображаешь или по жизни? Забыл, что на нас напали, а ты отключился посреди горящего вагона? Хорошо, люди успели тебе на помощь и даже вагон отцепили. Как видишь, всё хорошо закончилось. Для всех, кроме тебя. Скажи спасибо тем, кто тебя спас.

– Да… спасибо им, – пробормотал Дай. – Ты, значит, цела? – нахмурено спросил он, прикоснувшись к повязкам на левом плече.

Дай чувствовал: что-то в её словах нечисто. Лилит умела лгать, но он умел опознать ложь. Вот только в её случае это крайне сложно. Она не только правду смешивала с вымыслом, она играла роль. Меняла «маски», интонации и выражения лиц, как перчатки, словно искусная актриса.

Воистину, хорошие актёры – все лжецы, а все хорошие лжецы – актёры.

– Пара царапин, – беззаботно отмахнулась она. Но Дай ей не поверил.

– Ладно, сколько я спал? – спросил он, коротко глянув в окно, где день уже близился к закату.

– Полтора дня, – будничным тоном ответила Лилит, даже бровью не повела в его сторону.

– Полтора дня?! – Дай подскочил на месте.

Прошло почти два дня, пока он тихо спал в кровати и бездействовал. Он всё ещё не нашел камень и не знает, где воры, где Нуар и Шрам! Ему больше нельзя терять ни минуты.

Дай скинул с себя простынь и обнаружил, что одежда на нем, конечно же, больничная.

– Где моя одежда? – нетерпеливо спросил он у вставшей со стула Лилит. Она была одета так же, как в их последнюю встречу, изменился разве цвет её неприлично узких штанов. Они теперь чёрные, и ткань значительно лучше, плотнее.

Откинув длинные распущенные волосы за спину, она протянула ему поднос с едой, стоявший на тумбочке.

– Я рада, что ты полон сил и готов отправляться в путь, но сначала поешь, не хватало ещё твоих голодных обмороков.

– Я что, барышня какая, – недовольно пробурчал он, но поднос принял.

Лилит усмехнулась и подозрительно весело стала наблюдать за тем, как он хотел начать трапезу.

Дай нахмурился. Она что плюнула в миску? Или подсыпала чего? Хотя тут и подсыпать нечего. Жидкая каша с неизвестным составом и так выглядела более чем недоверительно и совершенно неаппетитно. А её запах… у Дая вызывал рвотные позывы.

Он брезгливо поморщился.