Черное солнце

Уриэль сделал глубокий вдох. Его сердце, казалось, вот-вот разнесёт своими сильными ударами грудную клетку. Кровь шумела в ушах, лицо пылало, а из глаз текли слёзы. Уриэль прикусил язык и почувствовал во рту привкус железа. Капитан сплюнул и вдохнул запах дыма, нефти и прочей индустриальной вони. Ему хотелось полежать неподвижно несколько секунд и попытаться понять, где же он находится. Прямо у него над головой простёрлась ослепительно белая полоса. Он напрягся, чтобы вытереть запёкшуюся кровь с лица. Его ладонь проплыла перед глазами, и он был поражён расплывчатостью её очертаний. Уриэль вдруг неожиданно почувствовал, что падает, и, вскрикнув, стал лихорадочно ощупывать пространство вокруг себя, выискивая точку опоры.

Его руки скользнули по глинистой поверхности, усыпанной металлическими стружками, и он понял, что лежит на спине и смотрит в небо. Мёртвое небо… Оно было пустым и невыразительным, без единого облачка или пятнышка, и эта пустота сразу убивала какие бы то ни было надежды. Все тело Вентриса болело, мышцы были напряжены до предела, а меж лопаток угнездилась изматывающая жгучая боль. Мысли Уриэля были в полном смятении, и он с трудом складывал по кусочкам то, что произошло с ним за последнее время.

Неимоверным усилием воли он заставил себя повернуть голову и увидел, что Пазаниус лежит рядом и его неудержимо рвёт. Лицо его друга было настолько осунувшимся и искажённым, как будто вся тяжесть мира опустилась на его плечи.

— Встать! — приказал чей-то скрипящий голос, и тут же на Уриэля обрушился поток воспоминаний: демон, адская машина…

Собрав все силы, он попытался подняться, но его измученное тело слушалось плохо, и всё, что ему удалось сделать, — это, перевернувшись на живот, встать на колени. Перед ними возвышался Омфал Демониум, исполинский и безобразный, облачённый в древний силовой доспех. За его спиной виднелся огромный дверной проём, из которого лился красный мерцающий свет адской машины.

Он стоял, провалившись в пыльную землю до щиколоток, и держал свою алебарду наперевес. Меч Уриэля, болтер и огнемёт Пазаниуса покоились неподалёку на выступе скалы. Белый свет мёртвого неба бликовал на надраенных наплечниках силового доспеха Омфала Дёмониума. И Уриэлю показалось, что ухмыляющийся череп скалился ещё злораднее, чем ранее.

— Вам не мешало бы поторопиться, Ультрамарины, — пророкотал демон и хохотнул. — Здешние призраки вскоре услышат удары ваших сильных сердец. Вкусные кусочки, вроде вас, не могут долго оставаться незамеченными.

— Кто это? — наконец выдавил Уриэль, пытаясь скоординировать свои движения и всё-таки подняться.

— Монстры, — ответил гигант.

— Монстры? — переспросил Уриэль, затем собрался, сжал зубы и рывком поднялся на ноги.

Пазаниус тоже заставил себя выпрямиться и встал с ним рядом, плечом к плечу. Лицо его было смертельно бледным, но злым.

— Это тела убийц, Мортиции их заштопали и заселили в них тех, кто был убиен руками этих безжалостных душегубов, — пояснил Омфал Демониум. — Они охотятся в горах, и вы узнаете их по ужасным крикам, от которых ваши жалкие душонки уйдут в пятки.

— Где мы? — спросил Пазаниус. — Куда ты нас привёз?

— Вы на Медренгарде, мире железа, — ответил Омфал Демониум, глядя за спины еле живых Ультрамаринов. — Это владения примарха Пертурабо. Разве вы не чувствуете его злобу, разлитую в воздухе? Разве не ощущаете ярость того, кто когда-то сражался рядом с богами, а теперь выброшен и вынужден обитать за границами мира, который защищал. Взгляните на эту планету из пепла, и вы тоже познаете отчаяние.

Уриэль обернулся и проследил за взглядом Омфала Демониума, и у него перехватило горло при виде безжизненного ландшафта, что предстал перед ним.

Ультрамарины стояли на высоком горном плато, и перед ними расстилалась широкая долина, совершенно не пригодная для жизни. Насколько хватало глаз, была видна только мрачная степь. Это был мир смерти. Недавно Уриэль думал, что душное нутро адского паровоза и есть преисподняя, но это было не более чем прелюдией к новому душераздирающему зрелищу. Индустриальный город занимал, по-видимому, добрую половину этой планеты. Кругом высились стальные остовы фабрик и заводов, горы угля и рыжеватого шлака и высокие, изрыгающие огонь трубы. Дымное ядовитое марево висело над поверхностью планеты. Звуки тяжёлых ударов и лязг металла разносились на сотни километров.

Уриэль уже видел загрязнённые промышленные миры с непригодной для дыхания атмосферой, где работали миллиарды тружеников. Они задыхались на грязных планетах, покрытых сажей и копотью, но их миры казались райскими садами по сравнению с Медренгардом.

Нога Уриэля ступала даже на мир-кузницу Адептус Механикус, оплот последователей Бога-Машины. Тогда Вентрис был просто поражён и впал в благоговейный ужас перед совершенством их технологий. Но тот мир рядом с Медренгардом казался не более чем захолустной деревенькой кузнецов и ремесленников.

Реки расплавленного металла текли подобно потокам лавы, и зловещие тучи окутывали каждое здание, а трубы изрыгали смертоносные пары.