Черниговцы. Повесть о восстании Черниговского полка

Анастасий Дмитриевич Кузьмин, прибыв со своей ротой в деревню, сразу подружился со всеми. Особенно ребятишки полюбили его. Он учил их грамоте, разным песням и играм. И когда пел с ними хором или играл в загадки и разгадки, то сам похож был на мальчишку.

Поравнявшись с санями, мальчики немного смутились. Оказалось, что это совсем не Анастасий Дмитриевич, а чужой офицер с каким-то барином в синей шинели и меховой шапке. Офицер с улыбкой кивнул им головой. «Не страшный», — решили мальчики, и двое самых храбрых прицепились к задку саней. Остальные вприпрыжку бежали рядом.

— Что, Анастасий Дмитриевич отлучился? — спросил офицер.

— А як ходили до присяги, так ще не вертався! — весело отвечали мальчики. — Мы гадали, вин з мисту иде — гостинцев везе.

Сани покатились по деревенской улице. Встречные солдаты отдавали честь. Мужики, держа шапки в руках, смотрели на приезжих с любопытством. Мальчики гурьбой проводили сани до ротной хаты, где квартировал Кузьмин.

Солдаты, увидев приезжих, вошли в караульню, помещавшуюся в кухне, налево от сеней. На крыльце остался только фельдфебель Шутов.

— Анастасий Дмитриевич еще не бывали обратно, — доложил он офицеру, почтительно кланяясь в то же время его спутнику.

— Нужно тотчас послать в город записку Анастасию Дмитриевичу, — сказал офицер. — Вели достать лошадей и выбери кого-нибудь понадежнее.

И, пройдя в первую комнату, офицер поспешно написал:

«Анастасий Дмитриевич! Я приехал в Трилесы и остановился в вашей квартире. Приезжайте и скажите барону Соловьеву, Щепилле и Сухинову, чтобы они тоже приехали как можно скорее в Трилесы. Ваш Сергей Муравьев».

Передавая запечатанную сургучом записку солдату, явившемуся к нему по приказанию Шутова, он сказал:

— Доставь Анастасию Дмитриевичу в собственные руки. Скачи без промедления.

— Понимаем, — ответил солдат с добродушной улыбкой и бережно завернул записку в кумачовый платок, который он нарочно раздобыл для этого случая.

А на крыльце мальчики плотным кольцом окружили седоусого фельдфебеля и расспрашивали, кто такие приезжие.

— Сергей Иванович над Анастасием Дмитриевичем начальник, — объяснил фельдфебель.

— А чи вин добрый? — любопытствовал маленький Тараска.

— А такой, что лучше не надо! — отвечал фельдфебель.

— Гей, хлопцы! — крикнул Данило. — В снежки!

И мальчики всей ватагой снова понеслись к оврагу.

Сергей и Матвей приехали в Трилесы вдвоем. С Бестужевым они расстались в Бердичеве. Бестужев свернул на Брусилов, чтобы известить о начале восстания полковника Набокова, находившегося там со своим Кременчугским полком, и полковника Пыхачева, командира пятой артиллерийской конной роты.

Братья расположились в хате Кузьмина. Просторные сени отделяли чистую половину от кухни, занятой караулом. Чистая половина разделялась деревянной перегородкой на две комнаты. Одна была светлая, с двумя окнами: на улицу и на обнесенный высоким забором двор. Тут стоял старый, продавленный диван с вылезавшей из-под рваной обшивки мочалой. На стене среди картинок и пасхальных яичек висело тусклое зеркальце. Другая комната была совсем маленькая, без окон. Там стояла простая кровать с тюфяком, набитым соломой.

Затихал перезвон мальчишеских голосов над оврагом. Небо стало лиловым и скоро покрылось мигающими точками звезд. В темноте засветились желтыми огнями окна хат.

Братья Муравьевы долго беседовали перед сном. На продавленном диване была приготовлена постель для Матвея. На столе перед диваном горела одинокая свеча и лежал раскрытый томик Жуковского. Матвей сидел на диване, Сергей против него на табурете.

— Обдумай, Сережа, — ласково говорил Матвей.

— Я решился, Матюша, — тихо ответил Сергей. — Бестужев станет во главе восьмой дивизии и гусарских полков. Он овладеет Житомиром, и колеблющиеся должны будут ему подчиниться. Одновременно я с Черниговским полком и с семнадцатым егерским ударю на Киев. Я уверен в успехе, Матюша! — заключил он и улыбнулся.

— Ты ослеплен, Сережа, — сказал Матвей и печально покачал головой. — Ты хочешь чуда. Но я не верю, не верю!

— Так или иначе, но мы выполним долг до конца, — произнес Сергей.

— И наша гибель будет ужасна, — откликнулся Матвей.

Сергей ушел спать в каморку. Он выложил на столик, стоявший у кровати, заряженный пистолет, лег на спину не раздеваясь и сразу уснул.

Матвей сидел на диване в первой комнате. Он слышал ровное дыхание Сережи. Пламя свечи перекручивалось, пригасало и снова поднималось острым язычком кверху. Матвей снял щипцами нагар, и свеча стала гореть ровнее.

Он придвинул томик Жуковского и прочел:

Вихрем бедствия гонимый,
Без кормила и весла,
В океан неисходимый
Буря челн мой занесла…

Матвей задумался, откинувшись на спинку дивана. Его клонило ко сну. Он снял свой серый сюртук с большими светлыми пуговицами, задул свечу и улегся.