Черная книга<br />Таинственные люди и необыкновенные приключения

Ведь он был обманут. Его искусством хотели воспользоваться для преступления.

Неужели страшная кара постигнет его, как преступника?

Леблан знал, что вся Венеция возмущена дерзким покушением — покушением, так как, к счастью, он не сделался убийцей: Лючия была только ранена и теперь лежала, борясь со смертью.

Это доктор узнал от следователя, которому было поручено его дело.

— Что заставило вас покуситься на жизнь супруги Луиджи, потомка дожей, члена старейшего патрицианского рода Венеции? — спросил следователь.

Леблан откровенно рассказал, как все произошло.

— Гм… красное домино — виновница вашего покушения… Мы постараемся разыскать ее… Но, по-моему, вам следовало бы придумать более правдоподобную историю, — сказал следователь, выслушав обвиняемого, и приказал страже отвести его обратно в темницу.

Это не была современная тюрьма, какие существуют теперь и в Венеции, — темница эта — наследие мрачного средневековья — находилась под землей и состояла из ряда одиночных камер, выходящих в общий коридор.

Свет и воздух проникали в эти каменные мешки через маленькие оконца, пробитые в толстых стенах. Перед каждой камерой находился большой плоский камень-плаха.

В средние века осужденным на этих камнях отрубали голову, а труп сбрасывался в канал.

В такой-то клетке сидел теперь доктор.

Камера была так мала, что в ней с трудом можно было повернуться, и так низка, что выпрямиться во весь рост было невозможно.

К довершению своих мучений, Леблан ни на одно мгновение не чувствовал себя в одиночестве.

Глазок в двери почти поминутно открывался, и в него заглядывал часовой.

— Боятся, как бы я не бежал, — думал Леблан. — Как будто можно бежать из этого каменного гроба!

— Да, сеньор, — сказал адвокат, пришедший навестить его в темнице, глядя на него с состраданьем. — Ваше дело так плохо, что я даже сожалею, что согласился защищать его.

— Я пригласил вас, как лучшего адвоката в Венеции, известного заступника невинных!

— Невинных… — пробормотал адвокат смущенно. — Но здесь дело идет…

— Ради Бога! — перебил его Леблан в отчаянии. — Неужели и вы не верите в мою невинность?! Неужели и вы покинете меня?

Адвокат был тронут.

— Я не покину вас, я дал себе слово защищать вас до последней возможности и не нарушу его… Но я сомневаюсь в успехе защиты. Полиция добросовестно принялась за розыски красного домино, но до сих пор все ее усилия были напрасны… К тому же, в целом мире едва ли найдется человек, ненавидящий прекрасную Лючию Черваторе и желающий ее смерти…

— Но ведь и я, сеньор Томбони, не мог желать ее смерти! я ведь не подозревал даже о ее существовали!..

— Да, да… но обстоятельства против вас. Все возмущены нападением на «жемчужину Венеции». Вся Венеция боготворила молодую невестку губернатора… весь город с тревогой следил за бюллетенями о ее здоровье… Губернатор жаждет мести, о Луиджи и говорить нечего.

— Скажите мне, сеньор Томбони, неужели нет надежды на ее выздоровление? Неужели я, хотя и невольно, стану убийцей?

— Непосредственная опасность миновала, Лючия останется в живых…

Доктор облегченно вздохнул.

— Но неизвестно еще, может быть, последствия раны заставят ее страдать всю жизнь, — прибавил адвокат.

— Какой приговор ждет меня?

— Увы — смертная казнь. Но зачем вам ждать приговора, когда вы можете избежать суда…

— Каким образом?

— Мне писали из Парижа, — отвечал адвокат, — будто вы очень богаты…

— Это правда.

— Сколько времени вам нужно, чтобы перевести сюда миллион лир?

— Двадцать четыре часа.

— Превосходно. Я хочу дать вам хороший совет. Предложите сенату миллион лир в залог того, что вы не уклонитесь от суда и не скроетесь из Венеции, если вас выпустят до суда из тюрьмы.

— И вы думаете, что меня выпустят под залог?

— Конечно. Я хорошо знаю венецианских сенаторов. Им и в голову не придет, что человек может добровольно лишиться такой суммы… Ну, а если вы предпочтете оставить в их распоряжении миллион и скрыться от суда… тоже беда не велика. Миллион лир на нужды города, пожалуй, даже дороже скрывшегося преступника, преступление которого, к тому же, еще и не доказано…

Леблан с чувством пожал руку адвоката.

— Благодарю вас, благодарю за совет. Я вас понял. Прошу вас, идите сейчас же в сенат и предложите ему залог.

— Завтра вы получите ответ, и я уверен, что завтра же будете на воле, — сказал Томбони, подавая руку узнику.

Едва дверь камеры захлопнулась за адвокатом, Леблан упал на колени, благодаря Бога за внезапное избавление от угрожавшей ему опасности.

* * *

— Поздравляю вас, друг мой, — весело говорил Томбони, входя на другой день вечером в камеру доктора и показывая ему бумагу с двумя большими печатями. — Сенат соглашается освободить вас под залог. Вы должны только дать письменное обещание явиться в назначенный день на суд. Если вы не исполните обещания, вы лишитесь залога: он останется в пользу города. Вам разрешено отправиться со мной, в сопровождении двух судейских чиновников, к себе на квартиру, чтобы достать требуемые деньги. Идемте.

Через полчаса Леблан был уже у себя дома, на Лидо.