Через тернии к звездам

Рассвет. Навес здания космопорта. За ним безумствует ветер. Под навесом таятся девочки и мальчики — дети Глана. Они в ожидании чего-то.

— Ничего страшного, — говорит он, и дети оборачиваются к нему. У всех очень похожие лица. — Пускай вас называют сегодня монстрами, посланцами смерти… Мы с вами знаем, что все иначе. Вы — посланцы жизни, вы — люди будущего. И мы вернемся сюда, порукой тому — верность моих друзей. Тогда вам понадобятся все те качества, что я дал вам. Вы сможете мгновенно перемещаться в пространстве и быть там, где вы всего нужнее, вы сможете обходиться подолгу без воздуха, без сна, без пищи, не бояться холода и жары, вам будут чужды сомнения и страх. Вам не будет преград нигде, мы очистим наш мир от скверны.

— Мне страшно, — говорит одна из девочек.

— Мой опыт прерван. Я сейчас не могу сказать, когда проявится ваша сила. Но это будет. Верьте мне.

Глан говорит все громче, и в его глазах загорается огонь фанатика.

Темная фигура приближается к навесу. Дети оборачиваются, жмутся к Глану. Но это Сикки Ракан. Он останавливается на секунду, смотрит на жалкую кучку детей и старика, потом говорит:

— Все в порядке, корабль вас ждет…. И снова коридор звездолета землян.

— Но Сикки Торки знает, что я — дочь Глана, — говорит Нийя.

— Он обещал молчать, — отвечает Ракан.

— Почему? — спрашивает Нийя.

В научном центре "Астры" Виктор Климов открывает контейнер с образцами, взятыми с мертвого дессианского корабля "Гайя".

Внутри все перевернуто — обломки металла, пластика, разбитое стекло, перепутаны пленки…

Виктор в недоумении смотрит на все это, потом прикрывает контейнер и спрашивает Надежду, которая находится в медотсеке:

— Надя, ты не трогала контейнер с образцами с "Гайи"?

— Зачем мне это?

— А Нийя?

— И ей незачем. А что?

— Правильно… незачем, — задумчиво говорит Виктор.

Командный отсек. Капитан Дрейер и Виктор.

— Кому нужно было копаться в этом ящике? — Капитан явно озадачен.

Виктор пожимает плечами.

— Во всяком случае, пусть пока останется между нами…

Воздух Дессы

Под "Астрой" появляется серо-коричневая Десса. Бурого цвета особенно много на экваторе. Над планетой бушуют циклонические вихри. Все приборы и экраны научного центра "Астры" сейчас настроены на Дессу. Как просвечивают рентгеновскими лучами человеческий организм, так сейчас просвечивается планета. Зрелище странное и поистине зловещее. Около приборов следят за планетой, тихо переговариваясь, Климов, Иванова, Колотун, Степан, Бармалей. Нийя напряженно всматривается в экраны, ловя каждое их слово.

— Удивительно, — говорит Степан. — Чем они живут…

— Зонды готовы? — спрашивает Виктор. — Вы, Колотун, опоздали уже на девятнадцать секунд… На двадцать…

— Первый зонд пошел! Второй пошел! — произносит в этот момент штурман.

Нийя слушает и смотрит.

Тихо входит Торки и останавливается в дверях, прислушиваясь.

— Нарушение энергетического баланса! — Штурман передает Виктору ленту.

— Ясно. Необратимо. Посчитай по Меркулову, насколько выработаны минеральные ресурсы.

— Проще простого, — говорит штурман. — Степа, займись. Третий зонд пошел, четвертый…

Виктор подходит к Надежде, останавливается у нее за спиной.

— Они вынуждены оставить экваториальные области, — говорит Надежда. Существовать можно только в умеренной зоне.

— Да. Разогрев атмосферы предельный. Скоро они будут прятаться на полюсах… Смотри, как мало кислорода.

— Планета для роботов! — урчит Бармалей. Виктор оборачивается, видит Торки. Тот, встретив взгляд Климова, спрашивает:

— Как же "Астра" намерена нас спасать?

— Мы не всесильны. Мы поставим диагноз и найдем методы очистки. Дальше — дело общее, наше с вами.

— А какие методы?

— Смотря по обстановке. Энергетические, биологические, биохимические. Вы нам сообщили о планете очень немного. Сейчас идет полный анализ.

— Очень интересно. Я бывший химик… Я учился и даже работал около года на химическом заводе. Но сбежал… — У Торки добрая, почти детская улыбка. Это верная смерть. На химических заводах люди погибают через пять лет. К сожалению, у меня не было богатого отца, и я сам пробивал себе дорогу в жизнь. В отличие от Сикки Ракана и его друзей. Для них все было готово раньше, чем они родились. И место с чистым воздухом, и чистая пища. Я их, чистых, не любил с детства… Ради власти они готовы продать собственного брата.

— Но я помню, — говорит Виктор, — что именно вы высказывали сомнения по поводу нашего прилета.

— Я трезвый человек.

— Что ж, трезвый человек и химик притом будет полезен нашему общему делу.

— Ну какой я химик! Я все позабыл. Сколько лет я уже чистый…

… Входит капитан Дрейер. Видит Торки.

— Простите, — говорит он. — Мы должны провести небольшое совещание.

— Разумеется. Простите, что помешал. — Торки выходит.