Через семь гробов

  По той же схеме - быстрый облет и уход на максимальной скорости - Корнев облетел базу, у которой он начинал здесь свою боевую работу. Гравилетов там не осталось, зато наблюдалась какая-то нездоровая суета с грузовиками и гравиходами. Встретили там Романа неласково, открыв огонь из зенитных пулеметов, так что он посчитал за лучшее убраться подальше.

  Но в целом все это Корневу откровенно не нравилось. И не то чтобы эта тишина у противника напоминала затишье перед бурей, нет. Как раз не напоминала. Но как человек военный, пусть и отставной, Корнев прекрасно понимал, что мятежники просто обязаны пойти на штурм Хеймарсдалена, причем в самое ближайшее время. Иначе вся эта затея с 'восстанием против олигархической диктатуры' теряет смысл. Украм, если по уму действовать, надо было сразу столицу занимать, а не с каким-то Сканнеборгом связываться, ну да и фиг бы с ними. В конце концов, они тут не солдаты и командуют ими явно не офицеры. Да и раскладов местных Корнев не знал, может, обойтись без боев под Сканнеборгом у мятежников никак и не получалось. Но в любом случае без взятия Хеймарсдалена рассчитывать им было не на что. Впрочем, и со взятием, пожалуй, тоже. Что там говорил Хеллинг - продержаться еще неделю? Вот-вот. Половина этой недели уже прошла, так что... Если Корнев правильно понял то, о чем говорили русский и германский консулы, а особенно то, о чем они не говорили, то через эти три дня надо было ждать германские войска. А это вам не местные ребята, которые работать умеют, а воевать - мягко говоря, не очень. Эти загонят укров под лавку быстро и жестко. И все же, если укры захватят столицу, у них появляется хотя бы призрачный шанс на что-то, кроме полного разгрома и суда скорого, а может быть, еще и справедливого.

  Примерно так, ну, за исключением, конечно, своих выводов о скорой высадке германцев, Корнев изложил свое видение обстановки Хеллингу после доклада о результатах разведки.

  - Что ж, господин Корнев, - после некоторых раздумий сказал Хеллинг, - в любом случае это теперь не ваша забота. Я очень благодарен вам за все, что вы для нас сделали, но с этого дня ваши полеты прекращаются.

  - Почему? - недоуменно спросил Корнев.

  Покопавшись в ящике стола, Хеллинг вытащил и протянул Корневу два голоснимка. Роман с удивлением увидел на одном себя, на другом Хайди. Судя по всему, снимки были сделаны с записи их торжественной встречи в космопорту 'Зигмунд Йен'.

  - Эти снимки, - ответил Хеллинг на невысказанный вопрос, - попали ко мне час назад. Наши разведчики нашли их у одного из командиров мятежников. Он рассказал, что ему и другим командирам раздали их для опознания. За вас назначили награду в сто тысяч долларов, за вашу подругу - пятьдесят тысяч.

  Корнев едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Насколько он мог ориентироваться в местных ценах и заработках укров до мятежа, для мятежников это были огромные деньги.

  - Но есть один момент... - продолжил Хеллинг, явно нервничая. - За вас обещаны деньги только за живого. А что касается госпожи Бюттгер, достаточно неопровержимых доказательств ее смерти. Поймите меня, господин Корнев, после всего того, что вы для нас сделали, я просто не имею права подвергать вас риску. Тем более, я получил очень настоятельные требования консульств Российской Империи и Арийского Райха сделать все для вашей безопасности и безопасности госпожи Бюттгер. Йоханссену я уже приказал поставить ваш...или мой, уж и не знаю теперь, как правильно сказать, флайер на хранение. Вас отсюда проводят в апартаменты, предоставленные консулом Райха. Еще раз прошу меня простить, но требование консула Янсена было очень, хм, категоричным. И консул Морозов был столь же настойчив. Спасибо вам, господин Корнев, за ваше добровольное участие в защите Скраггенхольда. Мы этого никогда не забудем.

  Суховато, пожалуй, даже излишне суховато попрощавшись с Хеллингом, Корнев отправился в германское консульство. В свои, как назвал их Хеллинг, апартаменты. Ага, ну очень подходящее название для маленькой, хотя и весьма уютной комнатки. Видимо, германский консул был очень убедителен в своем требовании, поскольку в консульство Романа сопровождал порученец Хеллинга. Такой ненавязчивый конвой для верности, мать его вкривь и вкось!

  В душе Корнева клокотала злобная ярость. Не на Хеллинга, нет. Он-то тут ни при чем, Роман даже жалел, что слишком уж подчеркнуто сухо с ним простился. Нормальный, в общем, человек, честный как минимум. Но вот те, кто назначил деньги... Не за него, это черт бы с ним. Но деньги за Хайди... Как там сказал Хеллинг - за неопровержимые доказательства смерти?! Черт, что там рассказывал про Гейю и полевые допросы штабс-капитан Злобин? Вот именно это Корнев и готов был сделать с теми, кто назначил цену за смерть его женщины. Что там Злобин говорил? Нельзя так с живыми людьми? Можно! С такими - еще как можно!