Через семь гробов 2

Господи, ну какая же его любимая жена на самом деле молоденькая романтичная девчонка! Приключения ей главное… Но это-то Роману и нравилось. Да какое там нравилось! Он наслаждался и упивался юношеской романтичностью своей Хайди, он не уставал восхищаться невозможным, казалось бы, сочетанием этой романтичности с неистребимой житейской практичностью и непробиваемой последовательностью и логичностью рассуждений.

Мда… Вспомнил о рассуждениях — тут же и получил очередную порцию.

— Рома…, — некоторая неуверенность, с которой начала Хайди, в заблуждение Корнева не ввела. Уж он-то хорошо знал, что сейчас жена в последний раз мысленно проговорит свои выводы и выдаст такое… Не ошибся.

— Рома, смотри, что получается. Мы были там…

— В параллельном мире? — уточнил и одновременно подсказал нужное определение Роман.

— Да, ты хорошо сказал, — с благодарной улыбкой признала Хайди, и, взяв мужа за руку, продолжила: — Мы были в параллельном мире, а потом узнали, что в это же время были и в мире обычном.

Медленным кивком Корнев пригласил супругу продолжать. До чего, интересно, она додумалась, если так волнуется? А ведь волнуется, раз за руку его взяла…

— А вдруг получилось так, что и нас стало по двое? Одни мы сейчас здесь, а другие там… в параллельном?

О как! Ну Хайди и выдала! Не ожидал, не ожидал… Черт, а ведь и правда… Роман задумался. Нет, за них в том параллельном мире, если они там сейчас живут, он волновался не сильно. Раз он там, то найдут способ выжить. Бейкера он просто прибьет к чертям, Недвицки головы поотрывает, эту пластиковую шлюху и отравительницу Стоун вообще раздавит на хрен. А Хаксли запряжет так, что тот быстро найдет способ вернуть их куда положено. Нет, это не страшно. Главное тут другое. Главное тут — сама возможность такого оборота. И на самом деле Корнев в таковую возможность не верил. Но верить или не верить — это одно, а вот обосновать свое неверие — уже другое. И, кстати, на данный момент куда более нужное. Потому как доказать то, что они не раздвоились, ему необходимо не столько себе, сколько жене. И доказать убедительно…

Хайди аккуратно пошевелила пальцами, держащими его руку. Ага, ненавязчиво торопит и вроде даже не торопит совсем, а просто интересуется, не задремал ли любимый муж посреди своих раздумий. Не волнуйся, не задремал, просто действительно очень и очень задумался… Ну вот оно и доказательство!

— Нет, Хайди, по двое нас не стало. Мы с тобой одни-единственные и существуем здесь и сейчас. И только здесь и сейчас, — начать Роман решил с некоторого внушения, приберегая доказательства на попозже.

— Ты уверен? — спросила Хайди и не дожидаясь ответа на не самый, если честно, умный с ее стороны вопрос, уточнила: — Почему?

— Потому что ожил Саммер.

— А он здесь при чем?

— Смотри, — Корнев решил, что пора и объяснить, — Саммер ожил после возвращения «Звезды счастья» в реальный мир. Так?

— Так, — подтвердила Хайди.

— Мы вспомнили о кардиофлории после возвращения в реальный мир. Так?

— Так, — Хайди, похоже, еще не вполне понимала, куда клонит муж.

— И вспомнили не сразу, а спустя некоторое время. Так?

— Так, — глаза жены стали явно шире.

— Значит, что? — задался риторическим вопросом Корнев.

— Что? — послушно повторила Хайди.

— Значит, любимая моя, что первичны те мы, которые побывали в параллельном мире. Потому что именно такие мы вспомнили о том, что было в мире реальном вроде как без нас. Если бы первичны были мы, которые остались в мире реальном, вспомнили бы сразу, а точнее, чуть позже вспоминали бы про мир параллельный.

На несколько секунд Хайди примолкла. Должно быть, обдумывала услышанное.

— Хорошо, — наконец согласилась она. — Я с тобой согласна. Но я же не про то спрашивала, какие мы первичные или вторичные!

— А вот от этого переходим к следующему, — продолжил Роман. — Раз мы, которые побывали там, первичны, значит, объединение воспоминаний доказывает, что первичные мы вернулись, но никак не остались. А вторичные остаться в параллельном мире просто не могли, потому что они там вообще не были!

— Я поняла, — после еще нескольких секунд паузы с видимым облегчением сказала Хайди. — Но Саммер при чем здесь?

— Саммер здесь, любимая, при том, что его судьба наглядно доказывает первичность и единственность именно тех, кто побывал в параллельном мире. Он там умер и когда соединился с тем Саммером, который в то время был в мире реальном, получилось то, что назвать живым никак нельзя.

— То есть… — неуверенно начала Хайди и замолкла.

— То есть, — продолжил Корнев, — когда соединились Саммер мертвый и Саммер живой, получился больше мертвец.

Хайди аж поежилась. Ну да, она же умная, все прекрасно поняла. Что толку, если у человека бьется сердце, работают всякие легкие да кишки, если умерло его сознание, а с ним вместе и подсознание и что там еще? Такого и живым-то мертвецом не назовешь, строго говоря. Мертвец и есть мертвец, разве что какой-то нестандартный.

— А знаешь, — Хайди неожиданно широко улыбнулась, но тут же посерьезнела, — я подумала, а если наоборот?

— Это как? — не понял Корнев.