Через мой труп

Я рывком вскочил, собираясь, мягко говоря, объяснить, что меня мало заботит ее мнение на этот счет, однако не успел.

— Счастливо, — сказала Линда Вильбьерг, слегка обняв меня на прощание, как будто между нами ничего не произошло. — Поздравляю с новой книгой.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и спустилась со сцены. Люди в толпе обращали на нее внимание и расступались, давая дорогу, как будто какая-то незримая сила расталкивала их в стороны. Сразу же за ее спиной проложенный коридор смыкался, и через несколько секунд я потерял ее из виду.

— Вот ведь сука!

Перед сценой возник Финн Гельф. Он протянул мне руку, предлагая помочь спуститься. Опершись на нее, я спрыгнул вниз.

— Я почти все видел, — сочувственно сказал Финн. — Что, разбередила-таки старые раны, да?

Я кивнул.

— Ладно, не переживай! — Финн хлопнул меня по плечу. — Вполне возможно, это окажет благоприятное влияние на продажи. В том числе и старых книг. — Он с довольным видом потер руки. — Люди захотят прочесть те, что она упомянула, чтобы заглянуть в твою творческую кухню.

— А заодно и в личную жизнь, — добавил я.

— Что ж, и это тоже, — согласился Финн Гельф. — Но ты ведь почти не даешь интервью! — Было заметно, что это его любимая тема. — Они жаждут знать, из чего скроен знаменитый и таинственный Франк Фёнс, что именно им движет. И это превосходно. Более подходящий момент трудно придумать.

— Однако мне не кажется…

— Да ладно тебе, все в порядке. — Он слегка нагнулся к моему уху. — А что касается убийства в Гиллелайе… все будет просто здорово, вот увидишь, — шепотом сказал он и хитро подмигнул. — Когда перечитают все романы, мы еще и твою автобиографию выпустим.

— Автобиографию?

— А как же? Мы просто вынуждены будем, — продолжал он уже обычным тоном. — Реальная история из жизни писателя с убийством и расчлененкой.

— Через мой труп! — решительно заявил я.

Финн Гельф щелкнул пальцами:

— Что ж, прекрасное заглавие — «Через мой труп»! — Он даже засопел от удовольствия. — Слушай, а ведь, пожалуй, и вправду подойдет!

В этот момент нас прервали. Между нами вклинилась какая-то женщина средних лет, которая протянула мне книгу с просьбой дать автограф. Я вытащил ручку и начал, не глядя, привычно подписывать роман, сосредоточив все внимание на Финне Гельфе.

Похоже, он всерьез верил в то, что говорил. Глаза у него сияли таким энтузиазмом, которого за ним давно уже никто не замечал. А когда его лицо принимало подобное выражение, апеллировать к разуму было совершенно бесполезно. Я вспомнил слова Эллен об их экономическом положении. Вся жизнь Финна была в этом издательстве. На свете не существовало ничего, на что бы он бы ни был готов — и, надо отдать ему должное, действительно это делал — ради его финансового процветания. А поскольку речь шла о деньгах, то тут он мог быть в высшей степени убедительным.

— Ладно, Финн, подумаю, — пообещал я.

Он довольно ухмыльнулся:

— Супер. Вот увидишь, это будет фантастический проект. — Он посмотрел на часы: — Ладно, сейчас мне пора бежать, но завтра мы обязательно увидимся.

Я кивнул и попрощался.

Мне не терпелось рассказать Финну о Вернере, однако выставка была не самым подходящим местом для этого. Ведь Финн просто дышал выставкой. Он наслаждался ею все три дня, впитывал ее дух, без устали крутясь между стендами так, что никто за ним не поспевал, и, несмотря на жуткий шум и гвалт, слышал, казалось, все. Похоже, он знал здесь всех, и все узнавали его, однако, останавливаясь поговорить с кем-нибудь, он делал это не ради праздной болтовни. Все его мысли были сосредоточены на бизнесе, именно ради него он и стремился завязать новые полезные знакомства и обновить старые связи. Думаю, если бы я попытался заговорить об убийстве Вернера, в голове у Финна сработал бы некий фильтр, который бы отсек эту неактуальную в данный момент информацию. Все, что не имело отношения к книгам, выглядело для него сейчас чепухой.

Отчасти по этой причине я и не стал спорить с Финном, когда он заговорил об автобиографическом романе. С другой стороны, я чувствовал, что и меня самого в известной степени привлекает эта идея. Конечно, мне не слишком хотелось выставлять напоказ свою личную жизнь, однако этот жанр открывал множество новых возможностей. К своему удивлению, я обнаружил, что уже размышляю о разных линиях сюжета, и в том числе, к собственному стыду, о том, каким образом можно будет обыграть убийства Моны Вайс и Вернера. Вероятно, их убивали с целью причинить мне определенный вред, однако в данном случае эффект мог получиться диаметрально противоположным. Правда, лишь в том случае, если я возьму на себя роль истинного героя, сыщика, который расследует все обстоятельства преступлений и в конце концов ловит убийцу.

Вот такой биографический роман я бы и сам прочел с большим удовольствием.

18

Некоторое время после ухода Финна я стоял, не зная, чем заняться дальше. Идея по поводу написания автобиографического романа, похоже, по-настоящему зацепила меня, все прочие мысли как-то сами по себе отошли на задний план.