Еще с час мы прозаически глотаем дорожную пыль, а наши взоры то и дело обращаются к сказочной красоте Ильимани. Наконец мы проехали Эль-Альто, гражданский аэродром Ла-Паса. Расположенный на высоте 4 100 метров над уровнем моря, он относится к числу самых высокогорных аэродромов в мире, а по длине своих летных дорожек, куда приземляются самые тяжелые воздушные колоссы, он, видимо, держит мировое первенство. Для того чтобы найти достаточную опору в разреженном воздухе и. суметь оторваться от земли, четырехмоторные трансконтинентальные гиганты берут здесь разбег на пятикилометровой бетонной полосе.
Однако аэродромные сооружения, те, что мы видим, — это пока что единственные здания, принадлежащие столице Боливии. Правда, въездные ворота с надписью «Ла-Пас» и крикливой рекламой кока-колы — довольно верный признак того, что мы вступаем на территорию боливийской столицы, но тем не менее этот признак тоже единственный. Кажется, будто шоссе кончилось пустотой, пропастью, противоположный край которой устремляется ввысь 3–4 километрами дальше к востоку. Силуэт арки городских ворот вырисовывается на фоне белоснежных облаков и хрустальных вершин, среди которых вторую скрипку — после Ильимани — играет великан Уайна Потоси.
Где же Ла-Пас? Где столица, расположенная выше всех в мире, превзошедшая даже тибетскую Лхасу?
Мы выходим из машины, делаем несколько шагов к краю пропасти и — останавливаемся как завороженные. В изумлении бросаем взгляд вниз, и он как бы летит в глубину, отскакивает от каменных стен и падает на дно широкой долины. Там, более чем в 300 метрах под нами, жмутся друг к дружке филигранные коробочки окраинных домиков — верхнее предместье. Глубоко под ним с крутых склонов гор стекает киноварь крыш городского центра. А за вторыми воротами утесов по дну огромного каньона разбегаются жилые дома предместья Рио-Абахо, последние здания которого теряются вдали, в 700 метрах ниже уровня Эль-Альто. Там, внизу, только еще начинаются молодые жилые кварталы столицы Боливии — города, у которого разница между самой высокой и самой низкой точками достигает почти 1 100 метров.
Город Мира — город рекордов
Боливия — необыкновенная страна.
Две трети ее населения живет на высоте между 3 и 4 тысячами метров над уровнем моря, в то время как плодороднейшие тропические низменности пустуют. Боливия — это единственное в мире государство индейцев. На каждые 100 жителей здесь приходится 85 индейцев. Но эти люди в своем собственном государстве не могут участвовать в общественной жизни, в решении своей собственной судьбы. Политика, культура, техника, торговля и промышленность — все это держат в руках поселившиеся здесь иноземцы и их потомки.
Множество противоречий заключено уже в самом понятии боливийской столицы. Дело в том, что столица Боливии вовсе не столица. Согласно конституции столицей считается глухой городок Сукре, затерянный в горах на юге страны и связанный с остальным миром одной плохой дорогой. Сукре продолжает оставаться столицей лишь формально, тогда как Ла-Пас служит местопребыванием и президента республики, и правительства, и парламента, и центральных учреждений.
Не совсем благополучно обстоит дело и с названием «Ла-Пас». В переводе оно означает «мир». Однако на протяжении четырех столетий покоя и мира Ла-Пасу перепало весьма мало. Куда выразительнее было его старое наименование — Чокеяпу, что на языке исконных обитателей лапасской долины означает «золотое наследство». По всей вероятности, это самое золото — чоке — и было главной причиной того, что первоначальное название города осталось пустым звуком. Ненасытная алчность испанских завоевателей на долгие века поставила свою пробу на городе «золотого наследства».
Подобно большинству городов Южной Америки Ла-Пас родился по приказу испанского вице-короля. Небольшой отряд наемников и авантюристов отправился в глубь материка, подыскал стратегически выгодное место на индейских землях, построил небольшую крепость; командир отряда придумал благочестивое и длинное название — Ла-Сьюдад-де-Нуэстра-Сеньора-де-ла-Пас, перебил мятежных индейцев и пригласил испанских поселенцев. Так был основан королевский город Мира. Но мир не впускали в этот город целых четыреста лет.
Настоящего мира нет здесь и по сей день.