Через горизонт

— Но мы не ощущали его в вашей каюте, командор, ведь там тоже стояло растение, — недоумевал я. — И хотя оно находилось под защитным полем, но такой его тип, насколько я знаю, не является преградой для запахов.

— Вы совершенно правы, никакого запаха не было. Эта проклятая трава, будто издевается над всеми. Оторванная, так сказать, от своих корней на планете, она впадает как бы в спячку, при которой все жизненные процессы замирают, и она становится похожей на своеобразную мумию, но стоит вернуть ее обратно домой, и не пройдет и часа, как растение оживет, как вам это нравится?

Мне это совсем не нравилось, но я предпочел помолчать, предоставив возможность командору выговориться до конца. Похоже, что он долго молчал и вот теперь наверстывает упущенное.

— Нам еще крупно повезло, сир, что хит не приживается ни на одной планете, кроме Коры, и, оторванный от нее, он уже не является тем страшным наркотиком, от которого все сходят с ума, — командор уже в который раз с трудом удержался от ругательств.

— Зачем же такая защита для вашего подопечного на корабле?

— А мне иногда кажется, что эта трава живая и просто дурачит нас, прикидывается, но стоит немного зазеваться — и может произойти непоправимое, ведь никто не знает до конца ее возможностей, вдруг она со временем сможет приспособиться и к новым для нее условиям.

Что же, резон в этой мысли был, произойти могло всякое и лучше в этом случае было перестраховаться. Страшно подумать, каких дел натворил бы в космосе этот наркотик, вырвись он на свободу.

— Но если честно, сир, я просто устал от всего этого. Мы ценой почти невероятных усилий опутали эту планету так, что ни одна космическая посудина извне не может проникнуть суда.

— Но все равно случаи проникновения были.

— Я не спорю с этим, сир. Но мы делаем все, что только можем, сюда сейчас проникают единицы, тогда как раньше не проходило и часа, чтобы на Кору не опускался какой-нибудь корабль. Правдами и неправдами грузились сотни, тысячи пассажиров и доставлялись сюда. Видели бы вы, сир, что творилось здесь раньше.

Я видел все это, Лидинг постарался снабдить меня исчерпывающей информацией. Это напоминало мне картины Босха — ад наяву. Тысячи безумных то ли лиц, то ли морд, и везде по пятам за ними идет смерть.

"Они идут бок о бок со смертью, и дьявол гримасничает над каждым их шагом… Они выбирают тот путь, по которому никто не идет. Они беспощадны и сами не просят пощады…". — Вспомнил я слова одной песни.

Командор между тем продолжал:

— Вы видели у нас на корабле, сир, этого несчастного безумца. Он был один, а когда их собирается два и больше, то все вокруг превращается в ад! То, что происходит с этими людьми просто ужасно, но еще более ужасным является то, что страдают ни в чем не повинные люди, находящиеся рядом.

— Это такие же кровавые нападения?

— Хуже, сир, гораздо хуже! Представьте, что в огромном зоопарке разом открываются все клетки, и дикие, агрессивно настроенные ко всему, звери выходят наружу, туда, где гуляет море ничего не подозревающих людей, и начинается бессмысленная бойня. Их нельзя остановить, можно только убить!

Да, это выглядело именно так, но я продолжал расспрашивать командора:

— Интересное сравнение, командор, вы сравниваете людей со зверями?

— А это уже не люди, сир Олфин, — невозмутимое лицо командора прорезали горькие складки. — В этом-то все и дело, что это уже не люди, ничего человеческого в них уже нет. Поступки их ужасны, алогичны, просто необъяснимы и действуют они с чрезвычайной жестокостью, калеча и себя и всех вокруг. Это просто ужасное зрелище.

— Вы были этому свидетелем?

— Да. Не раз.

Мы помолчали.

— А как же коренное население?

— Им тоже изрядно досталось за эти годы. Они, хотя и очень миролюбивая раса, начали просто-напросто истреблять любого пришельца, стоило ему только опуститься на Кору, не разбирая подчас, находится ли он под действием хита или нет. Особенно тяжело было сначала, когда они никак не могли понять, почему так действуют чужие на их гостеприимной миролюбивой планете. Они даже не догадывались, что дело здесь в маленьком невзрачном кустарнике, который здесь повсюду.

— А сейчас, как дело обстоит сейчас?

— Отношения остаются натянутые, хотя уже и не такие враждебные, как раньше. Это было чрезвычайно трудно, но мы объяснили им ситуацию, они поняли и теперь всячески помогают нам, но, тем не менее, проблему эту ни мы, ни они решить пока не можем.

Между тем мы добрались к концу посадочного поля, где нас встречала небольшая группа людей. От нее отделились несколько человек и направились навстречу к нам.

Подошедшие учтиво, но немного нескладно поклонились, бросая при этом несколько удивленные взгляды на Лео. Вид у них при этом был совершенно обалдевший.

— Сир Олфин, добро пожаловать на Кору, — произнес, наконец, один из них, стоящий впереди всех. — Я руководитель общин на Коре Руфус, а это мои заместители. — Последовали такие же неуклюжие поклоны.