Черепашки-ниндзя в Греции

  Все это он проделал так быстро, что никто не успел даже заметить его. Только когда он поспешил скрыться, богиня Эрида, следовавшая за ним по пятам, вышла ему навстречу.

  Гермес отскочил, словно ошпаренный, подозревая, что Эрида все видела.

- Я хочу поговорить с тобой, Гермес, - произнесла, краснея, богиня раздора.

- Ты об этом? - Гермес кивнул головой на дворец Зевса, так как был уверен, что Эрида знала его тайну.

- Мне трудно говорить об этом, - Эрида засмущалась.

- Тогда не говори.

- Но я не могу молчать.

- Тогда говори, не молчи.

- Но...

- Сделай же выбор наконец: или я, или Арес, - взволнованно произнес Гермес.

- Ты, конечно же, - сказала Эрида, бросаясь Гермесу на грудь.

  Тот не понимал происходящего, поэтому оттолкнул богиню раздора.

- Что это такое?! Я тут при чем?!

  Гермес заметил, что из дворца вышел Зевс, а за ним увивался Арес. Оставаться здесь становилось небезопасно, поэтому он поспешил удалиться.

- Я спешу, - кинул он богине.

- Я не могу молчать, я должна сказать, - вопела Эрида.

  Гермес схватил ее за руку.

- Пойдем же!

  Когда они отошли от дворца на довольно большое расстояние, Гермес остановился.

- Нам не по пути. Прощай, Эрида.

- Я должна сделать признание.

  Лицо Гермеса вытянулось от удивления.

- Признание?!

- Я влюблена, - опустив глаза, тихо сказала Эрида.

- Поздравляю, - облегченно вздохнул Гермес, понимая, что его опасения не оправдались.

- Ты на самом деле рад?

- А почему это меня должно огорчать?

- Я влюблена в тебя, - осмелев, произнесла Эрида.

- В меня?! Нет, это невозможно!

- Я не могу ни о чем другом думать, как только о тебе.

- А я-то думал, что это ты мной так интересуешь­ся, - задумчиво глядя на Эриду, сказал Гермес. - Наде­юсь, ты пошутила?

- Нисколько.

- Но что тогда тебе надо? Тебя приставил Арес следить за мной под предлогом, что ты влюблена?

- Нет-нет, Арес тут не при чем, - заволновалась богиня раздора, которой так хотелось, чтобы Гермес ей поверил.

- Знаю, знаю я твои хитрости, - прищурил глаза бог, - меня не проведешь.

  Эрида не знала, как убедить своего возлюбленного в искренности ее чувства. В какой-то момент она поду­мала, что ей следует навестить Эрота, чтобы тот по­мог ей.

  И когда Гермес оставил ее одну, ссылаясь на важные дела, Эрида поспешила найти сына Афродиты.

  Не понимая, что от него хочет Арес, Зевс к тому времени отослал бога войны прочь, чтобы наконец-то начать военные действия. Он зачерпнул из сосуда с да­рами зла и опрокинул на землю содержимое чаши. На его лице заиграла улыбка, ведь он был уверен в том, что на земле дары зла возымеют действие.

  Но произошло следующее. Лишь только содержимое чаши попало на землю, начались удивительные превра­щения. Зевс рассчитывал, что злые люди станут еще злее, что приведет к различным конфликтам, а те, кто был добр по натуре, получит, словно болезнь, долю зла. Но не знал Зевс, что подмешанные дары добра проника­ли в сердца злых людей. Эти люди, чувствуя в себе что-­то неладное, мучились, так как в их сердцах шла борьба добра со злом, а, как известно, добро побеждает. Слож­нее пришлось тем, в чье сердце попадали дары зла.

  В общем, можно было себе представить, что творилось с землянами. Один человек мог быть за пару минут и злым и добрым, сам не понимая того.

  Черепашки тоже получили порцию добра и зла. Вот только непривычно было видеть Рафаэля, чуткого и вни­мательного, жестоким и безразличным по отношению к своим друзьям. А Микеланджело удивлял всех благо­разумием и добропорядочностью.

- Эй, Леонардо, - поддевал Рафаэль друга, - отчего сегодня ты такой сонный?

- Так ведь это и не удивительно, ведь всю ночь пришлось провести в горах, а разве там можно было выспаться?

  В руках Микеланджело оказалась телекамера Эйприл, так как Рафаэлю она по дороге показалась тяжеловатой.

- Что-то случилось с нашим Рафаэлем, - шепотом заметила Эйприл, подойдя поближе к Донателло.

- Это возможно так львица на него подействовала, - предположил тот.

- Что за шептания! - воскликнул Рафаэль, глядя на озабоченную парочку.

- Да мы о мудреце говорили, - осторожно отозва­лась Эйприл.

  Благо, чашу со слезами львицы доверили нести Дона­телло, кого не коснулись дары зла Зевса. Когда же к нему с другой стороны приблизился Рафаэль, тот запаниковал:

- Осторожно, ты можешь случайно толкнуть меня!

- А могу и неслучайно.

- Не дури, Рафаэль, - вступился Микеланджело. - Разве мало нам пришлось перенести из-за этой малой капли?

  Но Рафаэль точно не слышал, с насмешкой надвига­ясь на Донателло.

- Не бойся, Донателло, я тебя не трону. Ишь как ты прижал к себе чашу, точно наседка-курица трясешься над яйцом.

  До этого момента Микеланджело не вступал в дебаты, но, видя явную перемену в Рафаэле, не удержался:

- Уж не кажется ли вам, друзья, что Рафаэль ведет себя крайне отвратительно? Учитель Сплинтер не потер­пел бы его хамства и незамедлительно наказал бы.

- Только попробуйте, подойдите, - встал в позу Ра­фаэль, - как бы пожалеть вам об этом не пришлось! Со мной справиться не так просто, как со священной львицей.

  Черепашки молча переглянулись.

  В этот момент закончилось действие даров зла и до­бра, и все стало на свои места.