Черепашки-ниндзя в Греции

- А вот и я! Привет!

  Увидев за столом гостью черепашек, Эйприл как-то странно стала ее разглядывать. Богиня Эйрена заметила это и поинтересовалась:

- Вы мне что-то хотите сказать?

  Эйприл отрицательно покачала головой, вспоминая, где она могла раньше видеть эту женщину.

- А ведь лицо мне ваше знакомо, только вот не знаю, где и при каких обстоятельствах я могла видеть вас.

- Да что ты, Эйприл! - воскликнул Микеландже­ло. - Ты даже не подозреваешь, кто это.

- Кто же?

- Это богиня мира Эйрена. А ты говоришь: «видеть вас». Разве что во сне, возносясь на небеса.

- Как же я раньше об этом не подумала! - чуть не подпрыгнула Эйприл. - А ведь я вас видела.

- Кажется, ей не только солнце напекло в голову, ­- еле слышно сказал Леонардо.

- Да-да, видела. Ваше лицо показалось в дыре, кото­рую я заметила на небе во время нашего отдыха на лесном озере. Помните, - обратилась она к черепаш­кам, - и вы еще не поверили мне.

- Ты говорила о каком-то лице, - пожал плечами Донателло, - но, честно говоря, я к этому отнесся не совсем серьезно.

  В этот момент все вопросительно посмотрели на боги­ню Эйрену, надеясь получить объяснения.

- Девушка говорит правду. На Олимпе действитель­но есть окно, через которое можно смотреть на землю.

- Вот видите! - радовалась Эйприл. - А то я уже и сама начинала сомневаться.

- Так это были вы? - спросил Микеланджело.

- Мне показалось, что вы тоже видели меня, - как нечто важное произнесла Эйприл, рассчитывая, что по­сле ее замечания богиня вспомнит и ее.

- По-моему, но утверждать не буду.

- Не это сейчас, в конце концов, важно, - сказал Донателло. - Нам нужно все обдумать, чтобы решить как противостоять Зевсу.

  В комнату вошли Рафаэль и учитель Сплинтер. Рафа­эль уже успел в двух словах обрисовать ситуацию, и потому учитель был в курсе, почему так неожиданно он понадобился.

  Разместившись кто где, все ждали начала разговора, из-за которого здесь собрались.

- Как я уже сказала, Зевс полон решимости воевать с землянами, но не все боги его поддерживают, - гово­рила Эйрена, пытаясь ничего не упустить.

- Да-а?! - удивился Леонардо. - Так у вас там, - он поднял указательный палец кверху, - жизнь ни чем не отличается от земной.

- Ну, это не совсем так. Мы все же боги, а не люди, и мы бессмертны.

- Разве только этим.

- Как же хочет начать Зевс свою захватническую войну? - спросил Рафаэль.

- Мне это не удалось выяснить. В собрании богов он не говорил об этом открыто, но, думаю, Афину Палладу и бога войны Ареса он поставил в известность.

  Леонардо закрыл глаза, а потом снова их открыл, толкнув Микеланджело, который сидел рядом с ним, он шепотом попросил:

- Ущипни меня, чтобы я не думал, что я сплю. Мне все еще не верится во все это, словно мы попали в гости к сказке, или, точнее, сказка пришла в гости к нам.

- Успокойся, - только и ответил Микеланджело с серьезным видом.

- Я говорила с Аполлоном, он поведал мне, что Гермес тоже думает, как предотвратить эту войну. По­этому на Олимпе сейчас пир богов, чтобы как-то оттянуть время, - богиня Эйрена волновалась, чувствуя, что пора ей возвращаться на Олимп. - Зевс не простит мне, если узнает, что я была у землян, это запрещено богам.

- Откуда ждать Зевса? - мучался в догадках Донателло.

- Ведь должно же быть нечто такое, что заставляет трепетать даже богов? - вступила в разговор Эйприл.

- Зевс по-всякому наказывает, и все его наказания так ужасны, что не стоит даже говорить об этом. Он не щадит даже свою жену Геру, которую сковал однажды золотыми цепями, повесил между землей и небом, при­вязав к ее ногам две тяжелые наковальни, и подверг бичеванию.

- Как жестоко! - возмутилась Эйприл. - Похоже, справиться с ним будет не так-то просто.

- А как раньше наказывал бог-громовержец лю­дей? - спросил Леонардо.

- Из двух сосудов черпает он дары зла и добра, посылая их на землю.

- Так просто! - удивился Микеланджело.

- Значит, судьбу людей определяет Зевс? - не терпелось узнать Рафаэлю.

- Нет, Зевс только карает, есть на Олимпе неумоли­мые богини судьбы. Мойры. Судьба самого Зевса в их руках. Властвует рок над смертными и над богами. Никому не уйти от велений неумолимого рока. Нет такой силы, такой власти, которая могла бы изменить хоть что-нибудь в том, что предназначено богам и смерт­ным. Одни мойры знают веления рока. Мойра Клото прядет жизненную нить человека, определяет срок его жизни. Оборвется нить - и кончится жизнь. Мойра Лахесис вынимает, не глядя, жребий, который выпадает человеку в жизни. Никто не в силах изменить опреде­ленной мойрами судьбы, так как третья мойра, Атропос, все, что назначили в жизни человеку ее сестры, заносит в длинный свиток, а что занесено в свиток, то неиз­бежно.

  Черепашки, Эйприл и учитель Сплинтер сидели, слов­но завороженные, ведь перед ними Эйрена открывала таинственные завесы, связанные с жизнью и смертью, что всегда и во все времена не оставляло людей безраз­личными.