Черепашки-ниндзя против выходцев из параллельных миров

— Ну, если так, то пожалуйста, — миссис Харвинд протянула племяннице связку ключей. — Устанавливай свой психо… психо… Как ты его называешь?

— Психодетектор, тетушка!

На самом деле Эйприл взяла у миссис Харвинд ключи от подвала затем, чтобы впустить в подвал своих друзей — черепашек-ниндзя. Не будут же они, в самом деле, ночевать сырой и прохладной ночью на улице или даже в абрикосовом саду тетушки, когда сама Эйприл разляжется на пуховых перинах. Но тем не менее Эйприл, преследуя чисто научный интерес, решила установить психодетектор где-нибудь на полочке в подвале, чтобы проверить состояние напряженности психического поля в данном пространстве.

Когда Эйприл спустилась в подвал, поставила прибор на полочку и включила его, ей вдруг почудилось, что сзади на нее кто-то смотрит. Резко обернувшись, девушка убедилась, что никого в помещении нет. Но когда она выходила из подвала и выключила электрический свет, прямо на нее из-за бутылей вишневой настойки вдруг явственно глянули ярко-рубиновые зловещие глаза.

— Тьфу, — в сердцах плюнула девушка, — чего только ни полезет в голову после тетушкиных рассказов. В этом подвале даже мыши не водятся… И ничего интересного нет, впрочем, в матросском сундучке валяются какие-то старые книги, надо будет обязательно завтра попросить разрешения у тетушки посмотреть их.

Выйдя в абрикосовый сад, в котором скрывались ее друзья — черепашки-ниндзя, она издала условный клич и вскоре из темноты показались тени.

— Мы здесь, — прошептал Леонардо. — Что нам делать?

— Друзья, — ответила шепотом Эйприл, — вам необходимо сейчас пробраться в подвал. Там тепло и сухо. Прошу вас, не шумите и не трогайте тетушкиных припасов.

— Тетушкины припасы нам ни к чему, — равнодушно и даже несколько гордо произнес Донателло. — Мы запаслись целой упаковкой пиццы.

Конечно же, позаботиться о еде мог только Донателло. Он был шустрее всех.

— Донателло, — сказала Эйприл, — я знаю, что у тебя веселый и озорной характер. Поэтому поклянись своей фиолетовой повязкой, что ты не будешь бедокурить в подвале. Тетушку может хватить удар, если она услышит малейшую возню…

Эйприл знала, что Донателло послушается ее, но у него был очень мягкий характер и он всегда ходил на поводу у Лео — носил ему пиццу, иногда даже выполнял мелкую работу за милого ленивца, а уж тот был затейник свыше всякой меры. Он мог поклясться и своим любимым синим цветом, что не будет шуметь, а потом устроить такую передрягу, что тетушке впору будет подумать о том, что в подвале у нее шабаш ведьм.

Эйприл надеялась, что Лео заляжет в подвале на какой-нибудь ветхой кушетке и станет рассуждать о романтических путешествиях или приключениях, о различной вкуснятинке, а не заводить шумные игры. Более всего Эйприл надеялась на рассудительный, спокойный характер Микеланджело. Он имел бесспорный авторитет у друзей и мог их мгновенно усмирить. Ведь кроме того, что Микеланджело был наиболее умным среди маленьких мутантов, он еще был физически самым крепким среди них. Друзья всегда прислушивались к его советам, а когда черепашки попадали в какой-либо переплет, и когда требовалась большая физическая сила, то всегда их выручал Микеланджело.

— Микки, — попросила Эйприл. — Ты уж, пожалуйста, присмотри за ними… Тетушка чрезвычайно пуглива и мнительна, поэтому ведите себя осторожно. А ты, Раф, присмотришь за моим прибором… Хорошо?

— Конечно! — согласился Рафаэль. — Ведь я всегда поддерживаю твои исследования всего диковинного, непостижимого, чудесного, аномального…

— Ладно, не подкалывай, — улыбнулась Эйприл.

Рафаэль с его красным любимым цветом был как бы средоточием всех преимуществ и недостатков остальных черепашек, вместе взятых. Он был достаточно умен, как Микеланджело, иногда был ленивым, как Лео, а иногда его распирало от избытка внутренней энергии и он становился таким вертким и непоседливым, ну прямо Донателло. Так что и от него можно было ожидать всякого.

Однако же больше всего Эйприл рассчитывала на крепкий тетушкин сон.

Перед тем, как улечься, тетушка спросила:

— И чем же ты занимаешься, дорогая, в университете?

— Всем сверхъестественным, — не моргнув глазом, ответила Эйприл.

— Привидениями тоже? — насторожилась тетушка.

— Разумеется, — сказала девушка. Она боялась, что тетушка опять начнет в который раз рассказывать о прошлом, поскольку она уже трижды умудрилась поведать о своем ухажере, кандидате в астронавты. Нужно было перехватывать инициативу, и Эйприл продолжила: — Ведь существует столько непознанного в психике человека. Люди по-разному реагируют на загадочные проявления мозговой деятельности. Для одних это просто загадка, и недостаток знаний восполняется фантазиями, иллюзиями, наваждениями. Я же думаю, что действовать в каждом конкретном случае следует, применяя современные научные методы.

Эйприл взглянула на тетушку. Бедная миссис Харвинд уже давно спала, измученная предыдущей бессонной ночью. На ее лице застыла умиротворенная улыбка.