Череп в холодильнике

– Илию арестовали по обвинению в убийстве моего отца. Более того, она уже признала свою вину. Как оказалось, сразу после моего ухода он пожаловал к ней. Собственно, как я и предполагал, отец не сумел отказаться от искушения воспользоваться привычным способом давления на меня. Но в этот раз все пошло не так. Илия сказала ему, что я все знаю. И больше шантажировать меня ребенком не получится. Отец разозлился. Начал кричать, что в таком случае Илия ему больше не нужна. Мол, это она виновата, что у меня вообще возникла идея проверить, родная ли по крови мне Ривия. И он ее жестоко накажет за это. Отправит в какой-нибудь бордель, а дочь отберет, и она больше никогда ее не увидит. Илия испугалась. Очень сильно испугалась. – Помолчал немного и добавил с затаенной ненавистью: – Запугивать мой отец всегда умел. В общем, когда он отправился прочь, Илия последовала за ним. И перерезала глотку, подкравшись сзади.

– Вот как, – протянула я.

Говоря откровенно, мне было жаль Илию. Вот бы ее оправдали на предстоящем суде!

– Ее казнят? – спросила я, даже не пытаясь скрыть сочувствия в голосе.

Вряд ли Ричард разозлится на меня, если поймет, что я не особо переживаю из-за смерти его отца. Более того, он и сам не горюет по этому поводу.

– Нет, вряд ли. – Ричард мотнул головой. – Фарлей… В общем, он сделал так, чтобы Илии засчитали явку с повинной. Уж не знаю, о чем он там с ней беседовал, но Илия сама явилась в полицию и заявила о своей вине. Убедил он и ее соседей дать свидетельские показания о том, что мой отец постоянно угрожал ей и не давал спокойно жить. Ну и моя бабушка расщедрилась на хорошего верткого адвоката, когда узнала все обстоятельства дела. Так что, полагаю, через несколько лет Илия вернется к дочери.

В этот момент Ривия, плескавшаяся в ванной, вдруг громко загорланила какую-то детскую считалку, и Ричард внезапно расцвел радостной улыбкой, прислушиваясь к ее пению.

Я скептически пожевала губами, исподволь наблюдая за ним. По всей видимости, не стоит задавать вопроса, почему он решил оставить девочку себе. Просто не сумел отправить ее в сиротский приют. Как не сумел сказать, что является ей, по сути, совершенно чужим человеком.

– Воспитание ребенка – это очень тяжело, – вместо этого сказала я. – Ты уверен, что справишься?

– А разве у меня есть другой вариант? – вопросом на вопрос ответил Ричард. Негромко добавил, как будто надеялся, что я не расслышу уточнения: – К тому же Оливия обещала помочь.

Оливия?

Я мгновенно напряглась. Он говорит о той девице, с которой был в ночь убийства отца? О той, у которой считается постоянным клиентом?

«Агата, неужели ты ревнуешь?» – шутливо изумился внутренний голос, насмешливыми интонациями удивительно напоминающий тон Фарлея.

– Если бы не Оливия, то не представляю, как бы я справлялся с Ривией, – вздохнув, признался мне Ричард. – Она меня просто спасла! Ты безмятежно спала, Фарлей не отходил от твоей кровати, а я оказался один на один с настоящим демоненком! Никогда и никому я не был настолько обязан, как Оливии!

Больше всего на свете я хотела сейчас как следует треснуть Ричарда по его глупой и ничего не понимающей голове. По всей видимости, мои эмоции слишком явственно отразились на лице, потому что Ричард вдруг осекся и заботливо поинтересовался:

– Агата, что с тобой? Ты так побледнела. Плечо болит? Вроде бы Спайк обещал, что и шрама не останется. Мол, повязка – это просто своего рода гарантия. Чтобы ты рукой лишний раз не пользовалась, пока рана окончательно не затянется.

– Со мной все в порядке, – прошипела я сквозь зубы.

Ричард нахмурился и покачал головой, вряд ли поверив мне. Открыл было рот, намереваясь продолжить расспросы, но в этот момент раздался мелодичный перезвон входящих чар.

– О, Оливия пришла! – искренне обрадовался он. – Вовремя! А то Ривия, сдается, настоящий заплыв в ванной решила устроить. Только Оливия способна справиться с этой несносной девчонкой.

И поспешил прочь.

Стоит признать, выскочил из комнаты он весьма кстати, иначе, боюсь, я бы все-таки не устояла перед искушением врезать по нему если не чарами, то подушкой точно.

Я сжала кулаки, прислушиваясь к тому, что творилось сейчас за пределами комнаты. Вот скрипнула дверь. Почти сразу после этого смолк шум воды. Раздался невнятный гул беседы. Восторженный визг Ривии. Опять какие-то разговоры.

Я изо всех сил напрягла слух, пытаясь разобрать хоть слово. Но, как назло, все стихло.

А затем дверь, ведущая из спальни в гостиную, медленно распахнулась. И в комнату вплыл необъятный бюст, почти вываливающийся из неприлично глубокого декольте.

Я приоткрыла от изумления рот, широко распахнув глаза и уставившись на гостью. И было чему удивляться!

Оливия весила, наверное, как пять меня. Ее грудь была поистине огромной и словно сама собой плыла в воздухе перед хозяйкой. Но не менее впечатляюще выглядел зад, туго обтянутый красным шелком платья. Распущенные иссиня-черные волосы. Густо подведенные глаза. Щедро намазанные кармином пухлые губы.