Череп Субботы

— Не надо, — отрезала Алиса. — Сама доеду, у меня машина есть. Всего наилучшего, господа. Если понадоблюсь, мой мобильный включен.

…Проходя мимо Каледина, она больно наступила ему на ногу

Глава пятая ДОСТОЕВСКИЙ & ВИБРАТОР

(Кремль, царскiя палаты)

Август никак не мог проснуться. Он бесцельно ощупывал руками подушку, находясь между реальностью и сном. Что это было? Почему он не спит? Ах да, забыл. С минуту назад его разбудил министр двора, граф Шкуро: позвонил по спецсвязи. Неприятная новость… даже неважно, какая. Весь мир состоит из неприятных новостей — по крайней мере, последний год.

Цезарь тоже пробудился. Спешно накинув халат, он полусидел на соседней кровати, опираясь спиной о желтую подушку с вышивкой, и искоса поглядывал на соправителя. В марте 2008 года государь император помпезно отрекся от престола и удалился на покой: копируя стиль римского императора Диоклетиана, он решил жить в деревне, предаваясь философии и сельскому хозяйству. Через неделю все пошло наперекосяк выписанные из Австралии кролики отказались есть элитные корма и дружно передохли. Когда в огороде царской дачи завяла последняя морковь, пришлось спасать положение. ТВ объявило, что императора не так поняли — состоялось совсем не отречение, а всего лишь «кратковременный отпуск». Ровнехонько на Пасху оба государя были провозглашены в Успенском соборе соправителями — «старшим» (августом) и «младшим» (цезарем). Важные эксперты-историки, нанятые пресс-службой Кремля, по всем каналам объясняли в ток-шоу — это возвращение к корням, так издревле было принято в Римской империи… а Москву неспроста называют «третьим Римом». Из Грановитой палаты срочно извлекли двойной трон, чье сиденье в XVII веке делила пара соправителей из династии Романовых — Иван Пятый и Петр Первый.[6] К сожалению, никто не учел, что трон «заточен» под царей-мальчиков — цезаря, как правило, сдвигали на самый краешек. Один раз он едва оттуда не упал.

Сознание понемногу возвращалось к августу. Зевнув, он хмуро осмотрел лицо цезаря. Тот с кроткой робостью улыбнулся, угадывая последствия.

— Что-то ты не очень здесь смотришься, — сказал август.

— В каком смысле? — осторожно удивился цезарь.

— В прямом, — объяснил старший император. — Я вообще-то тебя под цвет обоев в спальне подбирал. А теперь вижу — ничуть не гармонируешь.

Цезарь опустил взгляд. Человек небольшого роста, с умными глазами, но совершенно не заметной внешностью (из тех, что называют серой), он еще два года назад занимал должность царского лейб-пасечника. И даже с перепоя (хотя и не пил) не мог себе представить назначение государевым преемником. В дворцовых кулуарах ходили слухи: дескать, сам-то цезарь существо спокойное и мягкое (в общении с пчелами иначе нельзя), и с радостью, допусти его до власти, разрешил бы в империи различные послабления. Однако до власти цезаря никто не допускал. В основном младший император посещал цветочные выставки, вручал награды за сериалы и присутствовал на открытии заведений общепита. Август, оторвавшись от кроликов, первый месяц был на полшага от того, чтобы приказать экс-пасечнику отречься. Но позже грянул кризис, и август мудро рассудил: ни к чему, чтобы шишки от подданных сыпались только на него одного. Пусть паренек посидит на краешке трона, а впоследствии, когда экономика поправится, он объявит, что хочет вернуться к пчелам. Экономика же, как назло, с каждым месяцем норовила сдохнуть: наличие цезаря, увы, приходилось терпеть — вместе с особенностями древнеримского этикета. По примеру тетрархии[7] Диоклетиана, протокол вынуждал их почивать в одной спальне, причем кровати соправителей были установлены в разных углах будуара.[8] Стены царства Морфея дизайнер отделал под слоновую кость, а садовник увил ползучими персидскими розами, оплетающими обои на манер плюща. Роскошная кровать августа имела в изголовье золоченого орла, ложе цезаря оформили подешевле, взяв мебель от предыдущих царей. Шикарная люстра барахлила — она включалась ночью, когда не надо, и разбрасывала розовые лепестки — рецепт императора Элагабала. Ближе к люстре на стенах были закреплены специальные рычаги: страховка от обрушения потолка — этот метод заимствовали у Нерона. Копируя иные тонкости нероновского стиля, оба государя общались с чиновниками, попивая в постели утренний какао. Август часто задумывался: не перегнули ли они с подражанием Риму? «Имперская газета» считала, что по сравнению с самодержавием это даже демократично: в XIX веке царь Александр II Освободитель принимал докладчиков сидя на ночном горшке за ширмой и покуривая кальян.

…Лакеи в ночных халатах из парчи услужливо распахнули перед визитером двери в спальню. Тайный советник Муравьев, с ходу оценив обстановку, поклонился с очень дальновидным расчетом — не кому-либо одному из сонных императоров, а как бы пространству между их кроватями.

— Ваши величества, — произнес он, учитывая требования протокола..

Цезарь пошевелился под одеялом. Соправитель махнул рукой в перстнях.