Череп Шерлока Холмса

— Ну-с, а во время трапезы мне продолжали оказывать знаки весьма уважительного внимания — в том числе и настоятель. Он живо интересовался моими наблюдениями, а я по мере сил старался его любопытство удовлетворить. Странным было, что и жизнью европейцев он интересовался не в меньшей степени. Мне удалось перевести разговор на варварский обычай использования человеческих черепов и на особенности анатомического строения. Старик охотно поддержал предложенную тему. Мало того, ничуть не смущаясь, он повторил то же, что сказал мой проводник — насчет того, как они будут счастливы присоединить чашу из моего выдающегося черепа к уже существующим. Я сделал вид, что ничуть этим не обескуражен, и, словно невзначай, упомянул норвежца Торстейна Робю. «Да, я помню его, — тотчас отозвался лама. — К сожалению, его череп не представляет собою ничего особенного. Ваш соотечественник пробыл у нас недолго и сразу же отбыл к перевалу с очередным караваном…» Как вы помните, Ватсон, я представлялся норвежцем, — пояснил Холмс. — Далее он сообщил, что на том перевале в хижине обитает весьма почитаемый местными жителями отшельник и что о Торстейне Робю они более ничего не слышали, — Холмс допил портвейн, остававшийся в рюмке, взглянул на часы и торопливо поднялся. — Ватсон, я собираюсь лечь спать и советую вам последовать моему примеру. Завтра нам предстоит нанести еще несколько визитов.

Он ушел к себе, а я еще некоторое время сидел, задумчиво разглядывая шнурок с узлом и безуспешно пытаясь связать давние тибетские приключения моего друга с загадочным убийством русского эмигранта.

Глава 3 Тайна русского эмигранта

Холмс разбудил меня раньше обычного. Наскоро позавтракав, мы вышли из дома. Великий сыщик был сосредоточен и малоразговорчив. Я не стал расспрашивать о наших планах на сегодня, но он сам сказал мне — когда мы сели в кэб:

— Настало время нанести визит в русское консульство. Я хочу задать там несколько вопросов.

— Вы полагаете, вам на них ответят? — усомнился я.

— Мы прежде заедем к Майкрофту. У него прекрасные отношения с сотрудниками консульства… конфиденциальные, — добавил Холмс после небольшой паузы.

Последнее замечание вскоре подтвердилось. От клуба «Диоген», фактически превращенного Майкрофтом Холмсом в резиденцию, мы прибыли в русское консульство. Оно располагалось в двухэтажном особняке и не отличалось от прочих домов на улице ничем, кроме трехцветного флага, украшавшего подъезд. Ни о чем не спрашивая, нас проводили на второй этаж. Здесь, в просторном кабинете уже ожидали. Одного джентльмена нам представили как вице-консула графа В., второй — молодой человек лет двадцати с неброской внешностью оказался секретарем по имени Михаил. Он скромно стоял в слабоосвещенном углу, держа в руках папку из тисненой кожи.

— Счастлив познакомиться с вами, господа, — сказал граф после обмена приветствиями. — Мне всегда доставляло удовольствие следить за вашими блестящими расследованиями, но я и не предполагал, что когда-нибудь лично пожму вашу руку.

Его английский был безукоризненным, да и сам граф походил скорее на типичного английского джентльмена, нежели на иностранного дипломата.

— Итак, мистер Холмс, чем могу служить? — спросил он после того, как мы расселись по предложенным стульям. Граф занял место за массивным письменным столом.

— Ваше сиятельство, — начал Холмс, — мы с доктором в настоящее время расследуем обстоятельства гибели некоего господина Раковски, русского гражданина.

— Да, это печальное событие, — вице-консул кивнул головой, — но ведь газеты писали о несчастном случае?

— Увы, нет. Мы пришли к выводу, что тут имело место тщательно спланированное убийство, — и Холмс поведал ему о нашем расследовании. Единственное, о чем он умолчал, был «тибетский след» — злосчастный узел, найденный в осмотренной квартире.

После небольшой паузы граф сказал:

— Это, безусловно, важная информация. Но какова цель вашего посещения? Чем можем помочь мы?

— Я уверен, — ответил Холмс, — что убийство господина Раковски связано с какими-то его занятиями последнего времени. И мне кажется, ваше сиятельство, что вам об этих занятиях известно.

Граф коротко засмеялся.

— Если бы вы не были братом господина Майкрофта Холмса… — он взмахнул рукой, посерьезнел. — Что же, действительно, занятия господина Раковски, как вы выразились, действительно чрезвычайно важны — именно сейчас, во время войны. Как вам известно, Раковски был эмигрантом, государственным преступником. Однако после начала войны он сам явился в консульство, заявил о своем патриотическом долге. Учитывая все обстоятельства, ему было возвращено российское подданство. Он горел желанием оказать действенную помощь своей родине в тяжелой борьбе с германскими варварами. Вскоре господин Раковски сообщил, что химические исследования, над которыми он столь долго трудился, близки к завершению, что его изобретение имеет колоссальное военное значение и что он желает передать его российскому правительству.

— И что это за изобретение? Он говорил? — Холмс чуть подался вперед.