Череп под кожей

В городе было менее людно и беспокойно, чем в пятницу утром, но все равно чувствовалась слегка архаичная атмосфера приятного солнечного домашнего уюта. Но удивительнее всего для нее было то, что ее никто не замечал. Она почти не сомневалась, что люди будут таращиться на нее, что она услышит, как за ее спиной произносят слово «Корси», как будто на ней стоит заметная всем и вся печать Каина. Как же чудесно освободиться от Грогана и его приспешников и хотя бы несколько благословенных часов провести в качестве не трясущейся от страха подозреваемой, а обычной девушки, которая гуляет по обычной улице, неузнанная, среди дневных покупателей, последних летних туристов и офисных работников, спешащих вернуться за рабочий стол после позднего обеда. Пару минут она потеряла в аптеке с очаровательным фасадом в стиле эпохи Регентства, где купила совершенно ненужную ей помаду, которую тем не менее выбирала долго и тщательно. Это была дань уважения уверенности в себе и надежде на нормальный образ жизни. О смерти Клариссы напоминали лишь несколько плакатов с рекламой национальных ежедневных газет. Слова «на острове Корси убили актрису» были написаны от руки, а не напечатаны под названием газеты. Она купила одну из них в киоске и нашла небольшую статью на третьей странице. Полиция предоставила минимум информации, а отказ Эмброуза общаться с прессой, очевидно, разочаровал журналистов, поэтому много они написать не смогли. Корделия недоумевала, благоразумно ли было принимать такое решение. У продавца газет она выяснила, что в городе только одна местная газета – «Спимут кроникл», которая выходит дважды в неделю – по вторникам и пятницам. Редакция располагалась в северном конце набережной. Корделия нашла здание без особого труда. Это был белый перестроенный дом с двумя большими окнами: на одном было краской написано «Спимут кроникл», а в другом красовалась стойка с фотографиями из газеты. Участок перед домом был заасфальтирован и использовался в качестве стоянки для полудюжины машин и грузовика службы доставки. Внутри Корделия обнаружила блондинку примерно своего возраста, которая сидела за столом в приемной и одновременно управляла коммутатором. Сбоку за столом сидел пожилой мужчина и рассортировывал фотографии.

Удача и теперь не изменила ей. Она боялась, что старые экземпляры газеты могут храниться в другом месте или их не выдают всем желающим. Но когда она объяснила девушке, что занимается провинциальными театрами и хочет взглянуть на рецензию на спектакль «Глубокое синее море» с участием Клариссы Лайл, не возникло никаких проблем. Блондинка попросила коллегу приглядеть за столом, проигнорировала огонек на коммутаторе и провела Корделию через вращающуюся дверь по крутой, плохо освещенной лестнице в подвал. Потом она отперла маленькую комнату с окнами, выходящими на фасад здания, из которой, как болотный газ, в коридор вырвался затхлый запах старых газет. Корделия отметила, что архивы разложены по папкам на пружинах и расставлены в хронологическом порядке на стальных полках. Посередине комнаты располагался длинный стол на высоких ножках. Девушка щелкнула выключателем, и две длинные флуоресцентные лампы загорелись ярким резким светом.

– Здесь хранятся все выпуски начиная с 1860 года, – сказала она. – Нельзя ничего выносить и делать в газетах какие-либо пометки. Не уходите, не предупредив меня. Мне нужно будет прийти и запереть дверь, когда вы закончите. Договорились? Увидимся позже.