Череп на флаге

Пираты, находившиеся на борту «Черного мстителя» и видевшие эту потрясающую картину, огласили воздух радостными воплями. Совершенно иные чувства охватили экипаж и пассажиров «Феникса». Увидев, как охранявший их военный корабль превращается в огромный плавучий костер, они застыли на верхней палубе, объятые ужасом. Если грозный тридцатипушечный фрегат не сумел одолеть морских разбойников, то мог ли неповоротливый торговый флейт, даже имея в своем активе шестнадцать пушек, успешно отразить их нападение? А в том, что нападение последует, сомневаться не приходилось: пиратский бриг, лавируя, решительно шел на сближение с «Фениксом».

Но прежде, чем подойти к своей жертве, «Черный мститель» подобрал четверых участников нападения на «Скарборо» — Свена Улофссона, Джона Барни и двух матросов; третий матрос был смертельно ранен выстрелом из мушкета в тот самый момент, когда бросал на борт фрегата абордажный крюк.

— Отличная работа, — поздравил выловленных из воды товарищей капитан Эванс. — Полюбуйтесь на эту картину! Если бы я был художником, клянусь, я запечатлел бы ее на холсте.

Королевский фрегат продолжал пылать, словно гигантский факел; густые клубы едкого черного дыма устремлялись все выше в небесную синь; солдаты и матросы, еще остававшиеся на его борту, спешили покинуть его, а огонь тем временем быстро подбирался к крюйт-камере. Одна за другой взрывались заряженные пушки, ускоряя гибель агонизирующего корабля. Наконец, искра попала в пороховой погреб — и мощный взрыв довершил уничтожение «Скарборо».

Капитан Бреннинхэм, его офицеры и те солдаты и матросы, которым посчастливилось спастись, добирались до берега вплавь. Они еще не успели выбраться из воды и встретиться с высланным из форта отрядом мушкетеров, когда пиратский бриг подошел к борту «Феникса».

Флейт покорно спустил флаг.

Ступив на палубу вожделенного приза, Чарли Эванс отыскал взглядом шкипера, — бледный, в сиреневом шелковом кафтане, он спускался с юта чуть впереди своих помощников, — сделал знак Нуньесу сопровождать его и, держа в одной руке обнаженный палаш, а другую положив на рукоять одного из шести торчавших за поясом пистолетов, двинулся навстречу командиру судна-казны. Джордж Рейнор — так звали шкипера — протянул победителю свою шпагу, но Эванс небрежно махнул рукой и промолвил:

— Оставьте ее себе, капитан! Пусть она напоминает вам о нашей встрече и о том несчастном жребии, что выпал на вашу долю.

Рейнор отвесил пиратскому вожаку поклон и молча сунул шпагу в ножны.

Прежде чем приступить к осмотру захваченного судна, разбойники загнали его матросов в трюм, а шкипера, штурмана, боцмана, доктора, казначея и нескольких пассажиров, в том числе Джулиана Морриса, временно заперли в кают-компании. Затем, обыскав каюты и служебные помещения, они вынесли на шканцы наиболее ценные вещи — изделия из золота и серебра, драгоценные камни, посуду из фарфора, часы, зеркала, табакерки, покрытые тонкой резьбой, докторский сундук, камчатное полотно, тафту, одежду и оружие, — сложили их у грот-мачты и выставили охрану. Семь сундуков с деньгами, предназначенными для выплаты жалованья губернаторам, торговым агентам, офицерам, солдатам, капелланам и прочим служащим Королевской Африканской компании, были обнаружены в кормовой части судна, в камере, примыкавшей к каюте казначея. Документы, хранившиеся у последнего, недвусмысленно указывали на то, что в руки джентльменов удачи попал один из самых богатых призов в истории пиратства. В каждом сундуке находилось от двадцати до тридцати тысяч фунтов стерлингов в звонкой монете, а в общем казна оценивалась в сто семьдесят пять тысяч фунтов стерлингов. Это позволяло при дележе добычи выделить каждому участнику предприятия до трех тысяч фунтов стерлингов. Но если учесть, что помимо денег компании на флейте имелись и другие деньги, принадлежавшие членам экипажа и пассажирам, а также множество ценных вещей и товаров, то придется признать, что в действительности каждый пират мог рассчитывать на гораздо более крупный пай. Без сомнения, этот улов превзошел все их ожидания. Никогда прежде им не доводилось видеть сразу столько денег — и не просто видеть, но и понимать, что все эти гинеи, талеры, кроны [65], фунты стерлингов, пиастры [66], шиллинги и пенсы [67]отныне принадлежат не какой-то могущественной королевской компании предпринимателей, а им, простолюдинам, вольным пенителям тропических морей.

Ликование пиратов было настолько велико, что они на радостях согласились с предложением Эванса отпустить всех пленных на берег без всякого выкупа.

Первым эту новость узнал от своего школьного приятеля Джон Барни. Он тут же сообщил ее Кэрол.

— Ты тоже получишь свободу? — прижав руки к груди, не поверила девушка. — Правда?

— Так сказал Чарлз Эванс, и у меня нет оснований не верить ему.

— Боже, неужели это не сон? — глаза ее сияли, что, без сомнения, самым серьезным образом могло отразиться на душевном спокойствии Барни.

— Если это и сон, — сказал он, — то лучше нам не просыпаться.