Череп мутанта

Если бы просто договориться с вояками, они были бы только рады пропустить — всего лишь в цене сойтись надо. Но автоматика зафиксирует нарушение, и у вояк будут неприятности, так что наша система действует следующим образом: какой-нибудь прапор или летеха, кто там дежурный по сектору длиной в три-четыре километра, заносит в журнал сообщение о неполадках, участок Периметра отключают и отправляют техников — ремонтировать. Отключенный участок патрулируют, у бойцов тревожной группы приказ стрелять без предупреждения… но между патрулями можно проскочить — конечно, если они не против. Вот их согласие смотреть в сторону и оплачивает Карый.

Костик достал мобильник, поглядел на часы и велел мне:

— Вмыкай свою машинку.

Я включил ПДА и убедился, что поблизости нет коллег. Это одно из условий Гошиного соглашения с миротворцами — чтобы «левые» сталкеры не проскочили в оплаченное «окно». На ПДА было чисто, и Костях сделал звонок. После этого по плану отключают сигнализацию, обесточивают системы слежения и минные поля.

Минут через десять Костик получил ответный звонок и велел мне:

— Будь готов. Як скажу, побижыш.

— Всегда готов, — сказал я.

Он подумал, потом засопел, полез за спину и вытащил из-под ремня старенький тэтэшник.

— Возьми, — заговорил почему-то на русском. — Там и «маслят» две обоймы. Смотрю я на тебя и думаю: откуда у тебя талант? Умеешь в неприятности влипать. Только я тебя в Кольчевске этом с сестрой оставил, как ты тут же в какую-то… в жопу какую-то влез. И это в таком тихом городке! Теперь и ко мне на свадьбу не придешь.

Я снова пожал плечами — а что сказать? Можно подумать, я ищу неприятности. Нет, они меня сами находят. Наверное, я в самом деле талант…

Потом снова зазуммерил Костиков мобильник, он выслушал, бросил в ответ на украинском: «Гаразд!» — и со вздохом объявил — Ну, пора. Йди, турыст. Нехай щастыть, чи як вы там кажете.

Мы обменялись рукопожатиями — и я побежал. Даже в Зоне редко приходится так носиться. Вернее, в Зоне особо не побегаешь из-за аномалий, а при пересечении Периметра очень полезно проскочить побыстрее.

Остановился я, только когда решил, что точно нахожусь по ту сторону Периметра. Привалился спиной к дереву и стал переводить дыхание — стонал, хрипел, отплевывался и прислушивался к ощущениям в больной ноге. Ощущения были безрадостные — не скоро смогу опять выдать подобный рывок… И едва я настроился на как минимум получасовой отдых, сзади послышались выстрелы. Палили, конечно, миротворцы — это их манера лупить длинными очередями и не экономить патроны. Сквозь грохот я различил хруст веток, совсем рядом. Теперь размышлять было некогда, и я рванул сквозь заросли в подлесок. На ходу включил ПДА — и вовремя, приборчик пискнул, предупреждая о близкой аномалии.

Пришлось притормозить на краю полянки, чтобы оглядеться, тут-то из кустов ко мне и вывалился слепой пес. Молодой зверь, сдуру сунулся к Периметру, там его приметили доблестные миротворцы, ну и решили поразвлечься. Открыли огонь, псина с перепугу устремилась за мной — все это я сообразил позже, а тогда мне было не до раздумий, я рванул из кармана подаренный Костиком ТТ, вдавил спусковой крючок — щелк! Осечка! Зато слепая скотина осечки не дала, хрипло взвыла и кинулась точнехонько ко мне. Долей секунды позже взвыл и я — когда клыки сомкнулись на моей ноге. На той самой, которую я недавно сломал! Перед глазами мелькнули тощие бока, покрытые облезлым мехом, две кровоточащие дырки в них — миротворцы подстрелили…

Я врезал рукоятью пистолета по рыжей спине, но собака вряд ли даже ощутила боль — они, когда почуют кровь, шалеют. Зато от удара тэтэшник выстрелил! Левой рукой я вцепился в мохнатый загривок, правой вжал ствол в поджарое рыжее тело и всадил оставшиеся пули в спину псу. Тот сперва стиснул челюсти, прокусив наконец ботинок, потом прыгнул в сторону. Но я держал крепко, собака под моей рукой вздрагивала, получая пулю за пулей, рванула из последних сил, вывернулась из хватки сведенных судорогой пальцев, оставляя клочья шерсти, метнулась из тени деревьев на поляну — навстречу жаркому летнему солнышку… и угодила в карусель. Аномалия включилась, мне в лицо пахнуло прохладой, потом невидимые руки ухватили меня, поволокли к ней. Я знал, что, если сделать хоть один послушный шаг, аномалия уже не выпустит, затянет по спирали к центру, туда, где беспомощно барахтается визжащий комок рыжего меха. Я повалился на спину в кусты и пополз, отталкиваясь ногами. Подо мной хрустела поклажа в рюкзаке, она выпирала острыми углами и больно давила между лопаток, но я не обращал внимания, спешил оказаться подальше от смертельно опасной невидимой спирали. И не сводил глаз с угодившего в ловушку пса — вот он взвизгнул последний раз, смолк, когда тощее тело скрутилось в невероятный узел. Тут я зажмурился, а карусель с грохотом разрядилась. Мне в лицо ударили горячие брызги, по земле и кустам застучали клочья мяса, и все закончилось. ПДА на запястье мирно попискивал, по-прежнему предупреждая о близкой аномалии.