Череп мутанта

– С чудесами магии мы уже пробовали, – уверенно продолжил Слепой, – теперь будем по науке. А наука нас учит, что виновный волнуется. Он может контролировать свои слова, может держаться спокойно, но организм-то все равно барахлит. Температура, очень мелкая дрожь пальцев, кровяное давление, потоотделение… в общем, всего понемногу и в микроскопических дозах. Сам человек этого не ощущает и, стало быть, унять эти проявления не может. И тут уж не важно, что убийца будет думать, – дело не в сознании, а в подсознании, а оно нашей воле не подчиняется. Ну вот и вся теория. Теперь практика. Поочередно все моют руки. Знаю, непривычное дело, но надо себя заставить. Дальше вытираете руки насухо, входите в сарай один за другим. Там моя машина. Будет темно, но разберетесь – диоды светятся. Слева два диода, справа два. Между ними плоский лист из особого металла. На него возлагаете персты…

– Чего? – переспросил Стопка, мрачно разглядывавший ладони. – Ты по-человечьи говори!

– Ну, кладете ладони, плотненько, чтобы как можно больше площадь контакта получилась. Держите полминуты или… Ну, в общем, сосчитать до тридцати – и на выход с другой стороны. Сарайчик сквозной, так что не перепутаемся. Начнем, когда все по одну сторону здания станут, закончим, когда все на задворках соберутся. Я думаю, для чистоты эксперимента и те, кто сегодня притопал, тоже могут в очередь встать. Заодно хоть раз руки помоете. Ну… и в общем, когда убийца ручки приложит, все услышат.

– Что-то ты уверенный больно, – усомнился Дантист, – и новички тоже… Не боишься, что у твоей машины как у Шамана выйдет?

Слепой пожал плечами – мол, какие сомнения?

– Давайте, мужики, раньше ляжем, раньше кончим, – поощрил гостей Коваль. – Пригоршня, ты первый. А то веселый слишком.

Сталкеры гурьбой двинули от костра к темному зданию, в глубине которого поблескивала светодиодами машина Слепого. Принесли ведра с полотенцами. Пригоршня вымыл руки, обтер и первым шагнул в сарай. Минутой позже вышел с другой стороны, сияя неуместной улыбкой.

– Следующий! – скомандовал Коваль.

Люди по одному входили в дом, топали к светлячкам диодов, нащупывали металлическую плоскость, припечатывали ладони… Постепенно однообразные действия всем надоели, прекратились шутки насчет мытья рук, что, мол, это совсем не больно… Вошел – постоял – вышел; вошел – постоял – вышел… Машина помалкивала. Все больше народу оказывалось позади строения, сталкеры озирались да поглаживали оружие – убийца среди оставшихся. Те, кто еще ждал своей очереди, опасливо косились друг на друга. Хуже всего пришлось Кирзе – он оказался последним, и когда входил в сарай, над лагерем повисла такая глубокая тишина, что слышно было, как в глубине Зоны за ЧАЭС чешет спину о дерево старый кровосос. Но и Кирза благополучно прошел испытание. Машина Слепого не издала ни звука.

– Ну? – крикнул Дантист. – А теперь как? Еще раз пройти через сарай? Так всю ночь циркулировать будем?

– Пригоршня, давай! – велел Слепой.

Никита щелкнул рубильником, под крышей вспыхнули загодя установленные лампы, охранник на вышке развернул прожектор.

– Поднять руки! – громовым голосом рявкнул Слепой. – Всем смотреть друг на друга!

Два десятка глоток с шумом выпустили воздух – у всех ладони были черные, перепачканные сажей, которую Слепой добыл в старых кострищах, чтобы вымазать как следует свой детектор. И только руки Дантиста сияли белизной в ярком свете.

Тут же убийца прыгнул в сторону, заорал:

– Не подходить! Завалю!!!

В руке его возникла граната, между бледными пальцами блеснули округлые рубчатые бока. Дантист вырвал кольцо, толпа отшатнулась, Коваль вскинул свой древний кольт… Бабахнул выстрел, в белом свете мелькнуло длинное тело Пригоршни. Раненый Дантист взвыл, Никита подхватил гранату и в падении отправил ее по дуге – через забор. Заорали на крышах бойцы Коваля, Стопка с Кирзой перехватили руки Дантиста, из простреленного плеча которого хлестала кровь. Убийца истошно завопил:

– Не хотел убивать! Он проснулся, я не хоте…

Прогремел взрыв, снаружи по бетонной стене заколотили осколки, оглушительно взвыли слепые псы – оказывается, свора успела подобраться совсем близко. Охранник на вышке торопливо развернул прожектор – и пулеметный грохот заглушил все звуки.

Выстрелы смолкли, завывание псов стало затихать, удаляясь. Коваль методично колотил Дантиста рукоятью кольта.

– Погоди, ты ж его так до смерти забьешь, – жалостливо сказал Пригоршня, склоняясь над убийцей. – Ты что, он же еще не сказал, куда хабар спрятал.

– Ладно, – согласился Коваль, опуская пистолет. – Я и сам не хочу спешить… Урод!

И он врезал обмякшему Дантисту сапогом.

* * *

Слепой с Пригоршней оставили хозяина заниматься делами и побрели в административное здание – там им обещали выдать по матрасу.

– Видишь, как оно вышло, – устало пробормотал Пригоршня. – Это Монтеру еще повезло. Если бы Коваль больше на грудь успел принять, так может, и проканало бы.

– Да нет, как же? Монтер только сегодня сюда…