Череп колдуна

- Очень смело, рыжебородый, - пропела она и встретилась с ним глазами. - А ты хотел бы жить вечно? Хочешь жить с нами в саду, в вечной радости и свете? Я научу тебя, как стать таким... и ты больше не будешь слугой.

- Насколько я помню, миледи Ринель, рядом с вами уже есть мужчина, усмехнувшись, отвечал Оуэн. - Я даже знаю его имя - Айн.

- О, бедный Айн... бедняжка, - к ее смеху добавилась жестокая нотка, он умер, как некоторые из нас иногда умирают... или, точнее, он превратился в ничто, хотя и жив. Он отдал мне многое, несчастный Айн, больше, чем мог себе позволить. Я покажу его тебе, рыжебородый, и мы вместе посмеемся над ним. Но пойдем, иди к нам, ты будешь одним из нас... брось эту иссохшую кость, разбей ее, и я покажу тебе путь к вечной радости.

- Магистр Мирдин, похоже, у вас нет друзей нигде, - сказал Оуэн, взглянув на шкатулку. - Меня снова попросили бросить вас.

- Красотка алчна, она всегда была такой и ничуть не изменилась, совершенно невозмутимо отозвался его голос. - Многие из тех, кто обитает здесь, поступили бы так же. Они как дети, довольны своей радостью и играют с ней, как с игрушкой, в то время как серьезные проблемы ожидают решения. Но скоро она будет рада тому, что я пришел.

Пока он говорил, Ринель начала растворяться в тумане, и вскоре остались видны только светящиеся глаза. Смех ее все удалялся.

- Мы скоро увидимся, Оуэн. Сейчас иди, но не забудь, жди меня...

Он пожал плечами и поднял шкатулку. Ему по-прежнему было плохо и кружилась голова, к тому же он не мог найти дорогу. Все было скрыто за туманной пеленой. Но заговорить со шкатулкой теперь совсем не казалось ему странным - он подумал об этом и усмехнулся.

- Магистр Мирдин, вам придется указывать мне дорогу, если вы не возражаете, - попросил он, - я ничего не вижу. Где река, деревья, белокаменные дома, которые я видел во сне? Неужели они не существуют?

- Они есть, - отозвался голос Мирдина, - но ты еще не врикол. Ты не обладаешь зрением, позволяющим видеть в здешних местах. Но я вижу. Иди вперед, Оуэн. Тебе нечего бояться.

Он шагнул, подчиняясь приказу Мирдина, и оказался на вымощенной камнем дороге, которую мог разглядеть лишь на несколько шагов перед собой. Ему казалось, что мимо него в тумане проплывают тени, иногда он замечал смотрящие на него горящие глаза и слышал отдаленный шелестящий шепот.

- Это место мы называем садом, - вновь раздался голос Мирдина, невозмутимый, будто он знакомил гостя с картинами окружающей природы. - Он лежит под городом, в громадной пещере. Когда мои люди научились быть вриколами, такими, как сейчас, они один за другим уходили сюда. Они поднимаются на землю в виде призрачных двойников, чтобы питаться и править миром, лежащим наверху, а затем возвращаются сюда, чтобы купаться в огненной радости бытия.

В тумане показалась странная искривленная тень. Подойдя ближе, Оуэн понял, что это дерево. Он заметил и другое. Их стволы были сделаны из чего-то, напоминавшего черное стекло. Вдруг прямо перед ним оказался белый фасад здания, которое показалось Оуэну мучительно знакомым.

- Здесь был дом одного из великих этого народа, но он совершил ужасную ошибку. Ведь никто из нас не обладает совершенной мудростью или неуязвимостью. Даже я защищен не от всего, человечек. Я открыл тебе, что у меня есть слабое место, но ты никогда его не найдешь. Как тебе моя наука, ученик?

Оуэн взглянул сквозь клубящийся туман на распахнутые двери зала в белом здании и рассеянно кивнул.

- Спасибо за урок, Мирдин, - ответил он.

Конечно, думал он, Мирдин нарочно искушает его. Он хочет заставить Оуэна как-нибудь покуситься на его персону. Любая подобная попытка обречена на провал, но она развяжет Мирдину руки, и Оуэн попадет к нему в рабство навсегда. "Может, я и не мудрец, - думал Оуэн, - но я и не дурак".

Он подошел поближе к зданию и разглядел главный зал, залитый холодным светом. На полу чернело что-то, похожее на большое пятно... но оно шевелилось. Оуэн услышал тонкий, звенящий, непрекращающийся вой, безнадежно метавшийся от низких нот до самых высоких.

Он с ужасом понял, что это воет темное существо на полу, которое извивалось, каталось, боролось с чем-то, но не могло сдвинуться с того места, где лежало. Оно продолжало биться и выло, словно от боли.

- Он мучается, - продолжал Мирдин тоном слабого участия, - за то, что приблизился к вечности... но я говорил тебе, все мы можем делать ошибки. И он ее совершил. Идем дальше, Оуэн...

Дорожка продолжала виться, и приглушенный шепот стал громче: похоже, впереди ожидала толпа, но он никого не видел в тумане. Перед ним выросла еще одна белая стена. Оуэн увидел распахнутую дверь и понял, что они наконец дошли до цели. Все голоса разом смолкли.

Он вошел внутрь и увидел зеленую колонну в золотом свечении. Высокие призрачные фигуры были скрыты в темных нишах по стенам, узор пола извивался под ногами Оуэна, когда он вышел к центру зала и опустил свою ношу.