Череп колдуна

- Их человеческие стада растут очень медленно, даже если вриколы и заботятся об этом. Сейчас у них всего пара тысяч человек, слабых и запуганных, в городе и в окрестностях. И эти жалкие существа не множатся, то есть множатся недостаточно быстро. Кто же по своей воле захочет иметь детей, когда только одному из десятка будет позволено выжить.

- Лука, сохрани нас! - Оуэн побледнел, а Зельзу даже затошнило от представившейся ей мысленной картины. - И детей...

- Я уверен, что они заботятся о детях, как крестьяне заботятся о молодых животных с нежным мясом, - безжалостно продолжал Хургин. - Еще немного о страшном. Вриколу нужно не человеческое мясо, но сама человеческая жизнь. Мясо они не трогают. Жадные по своей природе, они приучили рабов использовать до конца все, даже телесные оболочки их же детей. Так они кормят тех, кто у них в рабстве, и это не стоит вриколам ровно ничего.

Наступила долгая пауза. Затем заговорил Оуэн:

- Магистр Хургин, то, что вы рассказали, - настоящий кошмар. Но... мы и вправду пришли не за сокровищами. Поверьте, жизненная причина заставляет нас спуститься туда, в это царство ада, которое вы нам описали. И если нам нельзя вернуться этой дорогой, ладно, можно ведь добраться и морем. А мир широк, одно море сливается с другим, и мы все же найдем дорогу домой. Но если вы сейчас не скажете нам, как добраться до берега моря, мы и вправду можем навсегда распрощаться там со своим бренным телом... а может, и душой.

Хургин тяжело сгорбился, и взгляд его замутила тоска.

- Я надеялся... что мне удастся отговорить вас. - Он передернулся. - Я принял обет не причинять людям никакого зла и предупреждать их попытки навредить себе. Но если вы не можете не идти...

- Как мы можем там защититься?

- Оружие тебе не поможет, - ответил Хургин, - рабов ты не испугаешь смертью, а они обезоружат вас, если только захотят. А те - другие - лишат вас жизни, и непременно, в первую же ночь. Мы поделимся с вами всем, что имеем, но то особое знание, которое одно и может защитить от врикола, мы передать вам не сможем. Овладевать им нужно всю жизнь, как мы.

- Ну что ж... - сказал Оуэн, вспомнив Мирдина Велиса, - коли так, мы будем счастливы, если вы поможете нам, чем сможете.

- Но вы уже никогда не вернетесь домой, - повторил Хургин, - ни этой дорогой, ни морем. На море есть свои Часовые... и не такие, как мы. Это морской народ, они живут в глубинах моря и еще сильнее ненавидят вриколов, если, конечно, такое возможно. И меньше боятся их, потому что вриколы не питаются морским народом. Они другой природы, чем люди. Но так же, как и мы, они поклялись стоять на страже до конца.

- До конца? - вдруг спросила Зельза. - Какого конца? Чего вы ждете здесь, в ваших каменных кельях, так долго... так ужасно долго. - Она пристально посмотрела на Хургина. - Я вижу, как вы стары, магистр Хургин. Я умею распознавать такие вещи.

Старец ответил ей улыбкой.

- А твоя кровь - древнее племя, но всегда юное, как нестареющие дети... люди твоего народа тоже приходили сюда. И ни один не пошел дальше. И слава вашей цыганской прародительнице за это. Ваш народ мудр. Ты говорила о моем возрасте? Да, я очень стар. Знаете, мы тоже научились сдерживать приход смерти, но по-своему. Но... - он откинулся в кресле и прикрыл глаза, - многие наши братья и я... очень бы хотели отдохнуть. Когда сгинет... последний врикол. Когда исчезнет угроза того, что эта опасность проникнет в широкий мир, усилится и будет нести смерть и горе, превращая новые народы в бессловесные стада... вот тогда многие старейшие братья смогут наконец уснуть.

Хургин открыл глаза, и они сверкнули огнем.

- Но до тех пор я буду жить, - закончил он и рассмеялся. - Странно. Мы отрешились от земной жизни, но нашей обязанностью стало помогать ей, и мы приговорили себя жить даже после того, как нам следовало бы уйти. А они там, - боявшиеся смерти, познают ее объятья, еще не умерев. Прародительница природа иногда любит шутить.

- Но я еще не собираюсь засыпать этим сном, - мрачно заявил Оуэн. Послушайте, магистр древности. Неужели вы не знаете способа ускорить конец этих... созданий? Почему бы не пойти на них войной с вашими всадниками? Они, кажется, неплохие воины, а стрелы у них, как вы говорили, серебряные. Что вы на это скажете?

- Если бы мы даже могли, - Хургин покачал головой, - нет, мы не станем этого делать. Много раз вожди здешних племен просили нас помочь им... Иногда они предпринимали военные походы, не послушавшись нас. Но так им не победить, пусть даже война эта в наших глазах справедлива. Нет, мы не можем отнимать жизнь, пока нас не принудят к этому.

- Ладно, тогда помогите нам, чем можете, - сказал Оуэн. - Ручаюсь, что, когда мы повстречаем этих тварей, их сильно поубавится на этом свете. Верно, Кайтай?

Кайтай странно посмотрел на него.

- Не забывай, Оуэн, мы служим другому господину. - Его глазки скользнули вниз, к мешку Оуэна, лежавшему у его стула. Там, под холстом, выделялся уголок квадратного ящичка.

Оуэн тут же отреагировал на этот взгляд: