Чердынец

Полюбил я вечерние посиделки на лавочке с дедами. Хоть и не каждый день получается, у них тоже работы полно! Но все же вечером, после ужина, иногда получается вот так посидеть! Хорошо! Солнышко уже изрядно село и не печет, а греет. Да его и не видно уже — оно за тополя возле садика уже зашло.

Изредка машина по улице пройдет, пыль поднимет. Вот днем — тут их много, одна за другой! И пылища — столбом, оседать не успевает! А сейчас? Личных-то машин — штуки две-три, наверное, на весь РТС. Ага… у директора Никифорова «газик», шисятдевятый; у того же Слуцкого Борис Ефимыча, Москвич-408; да у деда Гусева — мотоколяска, которую «инвалидкой» обзывают. И все! Мотоциклов, правда, много — чуть не в каждом дворе. Но от мотоцикла какая пыль, так — чуток только! Мотоциклы, в основном, «Мински», да «Ковровцы», ну то есть — уже «Восходы». Тяжелых мотиков, как у деда Гены, мало, штук семь-восемь на поселок.

Вот и покойно так сидеть… Редко, кто из прохожих пройдет мимо, поздоровается. Еще реже — если на лавочку присядет, поболтать. Все за день уработались, устали. Всем домой надо. А я — дедам вопросы задаю, мне все интересно! Нет, не совсем детские вопросы. А так — все больше про жизнь прошлую, здешнюю, да про жителей РТС.

Деды сидят, тоже расслабленные, «уработанные». Курят вот только беспрестанно! Я уже и говорил им, дескать, курили бы поменьше! Ну — кто меня сейчас послушает! Деда Иван только сказал:

— Нам, Юрка, с Ганадием, поздно уж про здоровье печься! Жисть прошла — како уж тут здоровье!

Они оба — в линялых клетчатых рубахах, в выгоревших на солнце штанах от спецовки (иногда в РТС выдают спецодежду, но — редко, да и не всем!), обычно — в кирзачах. Но вот так — вечером, могут и в калошах быть.

Тут у мужиков вообще — повседневная одежда: если зимой — то фуфайка, и шапка цигейковая, штаны какие-нибудь, да на ноги — либо кирзачи, либо — валенки, если мороз!

Летом же — какие-нибудь штаны, рубахи, да те же кирзачи, кепка еще на голове — это непременно! Народ живет не богато. На праздник если, или в гости там — тогда костюм выходной, да опять же — те же кирзачи, только — почищенные, ну — или ботинки! Но это уже — типа «форсит»!

Женщины, как уже говорил, более нарядно и красиво одеваются.

А мужики — «Да чё там! Не голый же и ладно! Чё форсить-то? И так — сойдет!».

Родители, после нашего разговора, об этом молчат. Мама уже несколько раз заходила к бабушке. Но — рассказала ли она той — не знаю. Вроде бы — не похоже. Может батя предупредил, чтобы не болтала? Хотя — вряд ли это надолго! Что мама, что тетя Надя — у тех долго ничего за душой не удержится.

Про массаж… Ну — об этом родные уже знают. Но, кроме, опять же тети Нади, никто ничего не спрашивает. А той я сказал, что просто прочитал об этом в каком-то журнале, вот и решил попробовать. А что получилось, так это и для меня — удивительно!

Как-то предложил деду голову помассажировать — у того после ранения и глаз левый почти не видит, и голова — на погоду — болит. Кое как согласился, потом, после массажа, крякнул, прислушался к себе: «А вроде и правда — не болит!» и все! Никаких восторгов, и даже больше не просит!

Бабушке как-то руки помял, по суставам пальцев прошелся. Ну там — вообще труба! За всю жизнь она так руки наломала, что и смотреть больно! Тоже посидела, прислушиваясь к себе. Головой мотнула, дескать, спасибо и опять — все!

Про ситуацию с поисками деда Гнездилина, и моей в этом роли — тоже все тихо! Я так понимаю, что все для себя решили: совпало просто. Может, кто по-другому и думает, но — молчит. Больше всего успокаивает, что участковый как забыл об этом! Да и ладно, мне проще и легче!

Катька про мой конфуз — похоже, сдержала слово! Никому не рассказывала, за что ей — большое, человеческое спасибо!

К счастью, Наталья с Надей больше на огороде не появлялись — видно график до них еще не дошел. Были женщины с конторы, другие правда. И еще парочка — очень ничего! И тоже, несмотря на шипение старших коллег, работали в купальниках. Там правда все проще, чем с Натальей, наверно поэтому я не реагировал так бурно.

Нет, так-то там кассирша, не знаю, как ее зовут — недурна, совсем недурна. Я ее и в будущем помню. Старше, конечно. Звали ее все и тогда тоже — Дюймовочка. Она и правда была совсем невысокая, стройная, даже можно сказать — худовата. То есть — не совсем в моем вкусе, может поэтому я был — более-менее спокоен. Сейчас она вообще — молоденькая девчушка. От той же Светки и Кати — можно сказать, что и не отличается. Только если на лицо посмотреть — видно, что старше, лет двадцать ей.

Вторая из стройняшек — Ольга Ольшица. Ольшица — это фамилия такая. Они с родителями тоже в Кировск приехали не так давно — лет пять-семь, точно — не помню. Она успела уже в институте отучится, и вернулась сюда. Работает — в РТС, как понятно. У нее тоже фигура — ничего так, стройная, спортивная. Посимпатичнее той же Дюймовочки, и даже, наверное — Нади Туркасовой. Но — все портит на лице постоянное выражение какого-то превосходства над окружающими. По типу — «Вы все — гавно, не стоящее даже моего взгляда!».