Чему быть, того не миновать

Входом в гарнизон служила часть давно рухнувшего гигаса. Его ныне полый ствол использовался как коридор, соединяющий территорию вокруг форта с внутренней его частью, защищенной массивной дверью. По углам частокола использовались и другие останки некогда рухнувших гигасов. Самые маленькие стволы использовались точно башни замка. Раскинувшийся у подножия дерева гарнизон снаружи выглядел как нечто среднее между деревянным фортом, огороженным частоколом и застоявшимся бивуаком изнутри: тут и там понатыканы шатры, дымили костерки, слонялись с унылыми лица солдаты, кто-то пел, а кто-то пил, играл в кости, травил байки, состязался в армрестлинге. Заскучавшие воины искали себе любое занятия в лагере. Глядя на них Леон прекрасно видел, что каждый из них хочет забыться за кружкой браги или пинтой эля, чтобы только заняться чем-нибудь кроме натачивания меча и чистки доспехов. Леон же не понимал, как можно скучать, когда вокруг такая прекрасная природа, а над головой по сути мечта детства каждого ребенка — домик на дереве! Леон грезил о том, как он мог бы жить в таком вот поселении на дереве и сочинять стихи дни напролет, глядя с высоты на ковер леса, прерываясь на охоту и тренировки. Несущие тут службу солдаты явно думали о другом, — например, о том, как свалить к чертовой матери из этой глуши.

Юных эквиларов встретил командир заставы, старый рыцарь Роже, — ему загодя доложили о приближающихся всадниках дозорные. Роже был рыцарем с кустистой бородой, обжитыми сединой висками и недружелюбным взглядом металлического цвета глаз. Взглядом ясно говорящем, что рыцарь устал от всего на свете и прежде всего от такой жизни. Лишь завидев фамильный герб Бертрамов, вышитый на груди Леона, капитан отсалютовал и сразу пригласил гостей отужинать и отдохнуть с дороги непосредственно в самом небесном гарнизоне. После чего Роже отправился раздавать нагоняй по лагерю, чтобы солдаты привели все в подобающий вид. Леон весь сиял и улыбался, это не осталось незамеченным его другом. Задрав голову, светловолосый рыцарь смотрел на тоннели света, пробивающиеся сквозь лабиринт ветвей и листвы — так в своих катакомбах тэрране смотрят на свет, пробивающийся с поверхности через разломы в каменной тверди. Но прежде всего он смотрел на сам гарнизон, — деревянные конструкции, раскинувшиеся на ветвях подобно паутине: деревянные мостики, веревочные мостики, округлые платформы и площадки среди ветвей — все это внушало Леону неописуемый восторг.

— Впечатляет? — поинтересовался молодой вояка, нарезающий заготовки для стрел.

— Очень!

— Всех впечатляет… первый месяц, может два, а потом понимаешь, — один хер, что на земле, что на дереве, — делать-то тут нечего. С кем мы тут сражаемся, так это со скукой. — солдат зевнул и принялся дальше строгать заготовки.

— Скука хотя бы не убивает, — заметил Готфрид, прекрасно знающий, что такое страх и пульсация адреналина в крови во время неистовой битвы, когда все происходит так быстро, что даже испугаться толком не успеваешь.

Готфрид уже начал подзабывать это чувство, однако вчерашняя встреча с иглачом точно плеснула ледяную воду ему в лицо, напоминая каково это. Ощущения не из неприятных.

— Это как посмотреть, кай рыцарь, — философски заметил все тот же солдат. — Был у нас тут один, мастак ныть, все маялся от безделья, а как-то раз после смены на посту его не нашли. Искали значится наверху, а он был под ногами, на земле бишь, — разбился. Вот и думай теперь, сам сиганул от безысходности или оступился? Кстати меня зовут Джек.

Рыцари представились в ответ.

— Хорош щи сгущать, затвердеют — грызть будешь! Ганнар на дежурстве был сонный и свалился в темноте потому как факела не сменили на его ветке. — вмешался другой солдат, полирующий свой нагрудник.

— Может и так, — уступил солдат с заготовками. — В любом случае, нам это только на пользу пошло. Капитан с тех пор на мамзелек в лагере сквозь пальцы смотрит, да и за эль уже так не дрючит… естественно если ты не на смене.

— Ты забыл про ограду, — добавил полирующий нагрудник.

— Точняк! С того самого раза как Ганнар шмякнулся, в верхней крепости ограды налепили, с ней как-то надежнее, что ли.

— О! Кай рыцарь, а что это у вас за мамзелька ручная? Умеет какие фокусы показывать, танцевать, петь? — поинтересовался солдат, тыча пальцем в Беатриче.

Эйдос спрятался за воротник Готфрида, опасливо выглядывая оттуда бирюзовыми бусинками на кукольном личике.

— Она что тебе скоморох, бард или фокусник? Беатриче — мой спутник.

— Хто? Вы этой штуке еще и имя дали, хы-хы, забавно.

— Хотел бы я себе такую, да только вот покрупнее бы… не потрогать, так хоть прелестями ее полюбоваться, а эта мелюзга какая-то, ничего не разглядишь толком…

— Боги в помощь, эйдосов полно вокруг, попробуйте приручить какого-нибудь, — предложил Готфрид и дал понять, что разговор окончен.

Эквилары осмотрели еще раз форт и начали восхождение вокруг ствола дерева в главную крепость.