Когда мать Леона покинула комнату, Элориэль замолчал, пристально глядя на Леона и рыцарь понял, что его самые дурные опасения подтверждаются. У юноши закружилась голова и он присел на кровать к возлюбленной.
— Вы знаете, что с ней, я прав?
— Знаю, Леон и мне очень-очень жаль, что я должен это произнести, — альв вздохнул, взглянул на альвийку, затем на рыцаря и сделал то, что уже должен был. — Никакими словами не выразить то горе, что вы сейчас переживаете. Я буду краток, простите меня Леон, но Элиссу не спасти. Проститесь с ней и крепитесь.
— Не может быть! — вскрикнул Леон и подскочил, но ноги не удержали его, и он рухнул на пол, уткнувшись спиной в кровать. — Не может этого быть! — уже прошептал рыцарь, сидя на полу и глядя невидящим взором на Элориэля. — Что с ней, расскажите мне, Элориэль, прошу!
Режущие волны неконтролируемой паники подступили к самым носкам сапог рыцаря. Он чувствовал, что еще немного и будет кричать от боли прямо тут, при Элориэле. Леон ощущал себя так словно все его нутро было заполнено не внутренними органами, но гниющими помоями и их отравляющий смрад проник в каждую клеточку его тела, заставляя ту испытывать невыразимую боль от гниения заживо.
— Мой рассказ будет долгим, но если он дарует вам хоть толику утешения, то это самое меньшее, что я смогу сделать для вас, Леон.
— Я хочу знать все о том, от чего пострадала моя любимая… моя Элисса. Говорите сколько хотите, Элориэль, я хочу занять голову любыми думами кроме моего горя.
Элориэль выждал, когда Леон соберется с силами. Шаман дал ему время, чтобы мысль о том, что он должен проститься с Элиссой впиталась и закрепилась. Чем раньше это произойдет, тем лучше, давать ложную надежду было глупо. Как никто другой, Элориэль знал совершенно точно, что Элисса умрет.
— Расскажите мне.
— Источник трагедии, с которой тебе довелось столкнуться, уходит корнями в древнюю историю Линеи и альвов, историю появления Триады.
Леон опешил от такого начала, слишком масштабным и необъятным оно ему показалось.
— Девять эонов назад, в альвийской империи произошел раскол, приведший к появлению трех различных народов — сильвийцев, цинийцев и харенамцев. Началом размолвки стала изгнанная из вотчины Богов, Ашадель, создательница альвов. Желая отомстить родителям, Ашадель обратилась за помощью к своим детям, альвам. Сторонники низвергнутой Богини поддержали ее замысел и впоследствии стали теми, кого все ныне знают, как цинийцев. Противники столь воинственных настроений перешли на сторону старших Богов, навсегда отрекшись от своей Богини, этот народ ныне всем известен как сильвийцы. Третий народ остался в стороне, сохраняя нейтралитет, — харенамцы. Так единая империя альвов распалась и на ее месте возникла Триада, состоящая из трех разных народов единой расы. Ашадель дала поддержавшим ее альвам силу, изменившую ее последователей: они стали выше, сильнее и быстрее, а кожа их потемнела, являя собой символ противоположности бледной кожи тех, кто отрекся от Ашадель. Ты наверняка читал и видел изображения Виты, нашего Древа Жизни, некогда источника бессмертия всех альвов. Ашадель разорвала связь силы древа с альвами отвергшими ее, равно как и с альвами проявившими безучастие. Таким образом цинийцы остались бессмертными, а сильвийцы и харенамцы начали стареть и умирать как вы, люди. Это продолжалось недолго, ибо Боги выступили на защиту моего народа за наше противостояние Ашадель и вернули нам связь с Витой. Ашадель на тот момент была низвергнута второй раз, на этот раз в иной мир известный в мифах и легендах как Затмение. Оттуда Ашадель уже не имела власти над Витой, чтобы повторно разорвать нашу связь с ним. За нейтралитет там, где нужно было проявить твердость и выбрать сторону, харенамцев ждала печальная участь, — утратив связь с Витой и не получив ее от Богов обратно, они так и остались смертными. Не найдя себе места среди цинийцев и сильвийцев и не желая более быть втянутыми в какой-либо конфликт, они отправились в добровольное изгнание в пески Кахада, подальше от любых рас и народов. Стоит ли мне сейчас продолжать, Леон? У вас невыносимо усталый вид, юноша.
— Говорите, клянусь всеми Богами я хочу знать все.