Чему быть, того не миновать

Родители Леона дали свое благословение паре. После знакомства с отцом и матерью жениха, Элисса изъявила желание пройтись по ярмарке, приуроченной к рыцарскому турниру и хотя последний уже закончился, ярмарка как обычно это бывало, затянется на пару недель. В Линденбург съехались купцы всех мастей и привезли с собой огромные повозки товаров. Элиссе как раз нужно было закупить материалов для своей работы. Это было правдой, но лишь отчасти, куда больше правды заключалось в том, что Элисса отправилась на ярмарку за самыми лучшими тканями для свадебного платья. В ее воображении уже родился его образ. Осталось определиться с тканями и нитками, способными выразить этот образ. Что же выбрать? Атлас, шелк, альвийский шелк, Дашарскую парчу, тафту, органзу, шифон, креп, бархат? Элисса буквально ощущала на кончиках пальцев каждую из этих тканей. В своем деле она была профессионалом и не только потому, что имела к нему врожденный талант, но еще и опыт. Девушка уже видела почти что вживую белоснежную ткань с прозрачным верхним слоем, сквозь который просвечивает блестящий нижний слой, расшитый кружевами из люрекса. Она представляла себе восхитительный бал цветов, контуры которых украсят ее платье. Элисса не собиралась скупать самые дорогие ткани и делать вычурный наряд, нет, это не для нее. Она собиралась создать самое нежное, самое чистое и утонченное платье из всех, что ей когда-либо доводилось делать. Лишь людям было свойственно скупать все самое дорогое, навешивать на себя и считать, что ты красив и лучше остальных. Состязание мнимых авторитетов, бой ведущийся на языке дорогих тканей, драгоценностей и иного рода дорогих побрякушек. Люди вообще редко одевались для себя, по наблюдениям Элиссы, куда больше для других. Альвы смеялись над этой чертой мортов, сравнивая их с сороками, тащащими в гнездо все блестящее. Элисса ни над кем не смеялась, она просто делала свое дело и показывала результат. Результатом ее работы в этот раз должно было стать платье достойное самой альвессы — так у альвов величали принцесс.

Элисса почти что порхала по улочкам города, по пути к ярмарочной площади. Все вокруг вдруг сделалось прекрасным и радующим глаз. Каждый вздох дарил радость и наслаждение от пребывания в этом прекрасном городе, в прекрасном мире. До чего же хорошо, просто жить! Даже летний зной не изнурял ее, но радовал остатками тепла перед грядущей осенью. Кругом сновали преимущественно морты и альвы всех мастей, реже встречались тэрране и шэбы, еще реже атабы. Представителей расы широи и вовсе не было видно, впрочем, немудрено — они категорически отрицали ассимиляцию и не селились среди прочих рас. Исключения безусловно были, на то они и исключения, но исчезающе редко. У местной, элитной таверны с кричащим названием «Барабан войны», в роли вышибалы на дверях стоял атаб со спиленным рогом. Скрестив руки на груди, он хмуро взглянул на девушку, но его лицо тут же расслабилось, точно он увидел в куче сорной травы нежный цветок. Элисса рядом с ним была маленькой девочкой. Кого-то в сторонке допрашивали стражники, мальчишки гогоча во весь голос и распугивая гусей с курами, носились по узким улочкам вокруг рынка. Из тэрранской кузни обдувало жаром и разносились, теряясь в многочисленных переулках, удары молота. Подмастерье тэрранца, мальчишка морт, вычищал чьи-то латы песком. Жизнь в городе после лесной глуши, как выразились бы шэбы — неслась в стремительном и шумном течении.