Чем выше (СИ)

Звуки, и близкие, и почти стёртые расстоянием, говорили Ухо о том, что его сородичи собираются спать. Конечно, уснуть на голодный желудок непросто. Да и сон будет неспокойный, неглубокий. Не сон - тревожное забытьё. Тем осторожнее, осмотрительнее должен он быть. Вот, наконец, уснула и Старуха. Но, спала ли она? Люди, оглядываясь и понижая голос до шёпота, рассказывали о том, что Старуха никогда не спит и всё знает. И Ухо лучше всех знал, что так оно и есть. Почти так. С начала из любопытства, тренируя и оттачивая свой дар, он начал внимательно прислушиваться к тому, что происходит в Общем доме - доме Старухи даже ночью. С течением времени Ухо научился по еле уловимым изменениям в дыхании Старухи когда она бодрствует, а когда - "спит". Сон Старухи был неровным и прерывистым. Краткие промежутки глубокого забытья сменялись достаточно продолжительными отрезками бодрствования. Это в полной мере создавало иллюзию отсутствия сна. Как для окружающих, так, Ухо почти был в этом уверен, и для самой Старухи. Проверить свои предположения он не успел, а вот воспользоваться тем преимуществом, которое давало, казавшееся поначалу бесполезным, знание, собирался.

Стараясь не шуметь, Ухо поднялся. Для начала ему необходимо было попасть в маленькую пещерку в глубине Общего дома. Это - самая трудная часть его плана. Если она удастся, всё остальное, Ухо не сомневался, окажется гораздо проще. Для задуманного им нужна была удача. Плохо, беспокойно, но спали все. Только вот Старуха... Очень осторожно, даже воздух не должен был колыхнуться, Ухо начал двигаться мимо ложа Старухи. Он знал, не раз слышал, как "трётся" воздух о тело человека. Поэтому плавно, медленно, полностью замирая, когда глубина и темп дыхания Старухи менялись, Ухо добрался до заветной пещерки. Он быстро нашёл и взял то, что собирался. А вот обратный путь, с ношей оказался гораздо сложнее, а, значит и дольше. Ухо вздохнул с облегчением, когда, наконец, выбрался из дома Старухи. Показавшиеся вечностью время, проведённое там, совершенно вымотало его. Ухо перевёл дыхание, оттёр неожиданно выступивший пот, подождал, пока перестанут дрожать после огромного напряжения ноги, и, почти не прячась, побежал. Вечер, ночь, утро - непроглядная тьма ночи зарождалась в сгущающемся сумраке вечера и умирала в сереющих просветах рассвета - самое подходящее время для его плана. Так что, лучше поторопиться. В доме, куда осторожно вошёл Ухо, было темно и тихо. Но эта тишина отличалась от тишины других домов, мимо которых он пробежал. Там - спали. Это Ухо хорошо слышал. А здесь кто-то не спал. Слабые пальчики схватили его руку, едва он, боясь лишнего шума, закрыл ладонью маленький рот. Несколько быстрых, тихих слов успокоили, начавшего было сопротивляться, ребёнка и он вслед за Ухо выбрался из дома. Только, когда они отошли на достаточное, по мнению Ухо, расстояние от селения, он позволил себе и с трудом переставляющему ноги спутнику остановиться.

- Вот. Это тебе.

В немощном свете тяжело поднимающегося рассвета, маленький человечек - девочка, не веря себе, с удивлением и восторгом, боясь взять в руки, разглядывала шкуру.

- Бери. Не бойся.

- Где ты взял?

- Там же, где и это.

Ухо не в силах сдержаться, напустив на себя важный вид, несколько раз повернулся, давая девочке во всех подробностях рассмотреть плотную длинную шкуру, укрывавшую его почти до пят.

- Бери. Нам нужно торопиться.

Спохватился он. Девочка проворно закуталась в полностью скрывшую её шкуру.

- Дай руку. Будь осторожна.

Две пары голых ног, выглядывающие из-под старых потёртых шкур, начали свой путь. В начале шли они осторожно и медленно. Ухо вслушивался в одному ему уловимые и понятные шумы и звуки. Наконец он убедился, что никто их не преследует. Или ещё не проснулись, не хватились, или Старуха не рискует послать кого-то в погоню. Если она решила, что они не стоят того, чтобы рисковать немногими из оставшихся мужчин-добытчиков, тогда им бояться нечего. Он может сосредоточиться на том, что происходит рядом, что ждёт их впереди. Ведь что делать дальше и куда идти после побега, Ухо не знал. Он придумал только, как убежать, как спасти девочку. Хорошо бы, на всякий случай, уйти как можно дальше от селения. Но девочка совсем выбилась из сил. Удивительно, как она, вообще, смогла дойти так далеко.

- Садись.

Ухо подтолкнул девочку к груде полусгнивших веток. Даже под почти невесомым телом ветки чуть спружинили, погружаясь во всхлипнувшую под ними землю.

- Не двигайся! Дай руку!