Чем глубже мы падаем

Когда на рассвете он, в конце концов, вырубился, я тоже почувствовал себя опустошенным. Хотелось бы мне доставить братца в его собственную комнату, но это невозможно. Я не мог рисковать, что его поймает кто-нибудь из охраны, патрулирующей коридоры общежития в выходные дни.

— Какой же ты ублюдок, — сказал я храпящему брату. — Я тебя ненавижу.

Лотти

На следующее утро я обнаружила Кэти в постели с кучей использованных влажных салфеток и размазанной тушью на лице. Она вообще когда-нибудь слышала о водостойкой туши? Я сделала мысленную заметку подарить ей такую на Рождество.

Я выползла из комнаты и направилась вниз, чтобы обсудить с Саймоном и Уиллом ситуацию Зака и Кэти. Я надеялась, что она за это время не проснется и не начнет снова реветь, но все же старалась управиться побыстрее. Я подняла руку, чтобы постучать, как вдруг дверь слева распахнулась, и на пороге возник растрепанный Зан с полотенцем и корзинкой с банными принадлежностями, очень похожей на мою собственную. Но он, по крайней мере, хотя бы был одет в шорты и рубашку.

— Ох, — вырвалось у меня. Я ничего не могла с собой поделать. Он уставился на меня, словно ожидая, когда же мой мозг проснется. — Ты не мог бы передать своему брату-подлецу, что если он обидит мою соседку, я вырву ему яйца, залью их шоколадной глазурью и заставлю его съесть?

Уголок его рта дернулся, словно он боролся со смехом или улыбкой, либо же и с тем, и с другим.

— Я передам, — он обошел меня, и мои мысли вернулись к последнему разу, когда мы виделись, и я тогда была голая. Это воспоминание послало импульс к центрам румянца в моем мозгу, и мое лицо мгновенно залилось краской.

Он откашлялся, но остался на месте.

— Ага, ну в общем… просто скажи ему это, — я невольно скрестила руки. Я почти физически ощущала его горящий взгляд, и мне это совершенно не нравилось.

— Скажу, — пообещал он, а я коротко кивнула, после чего он прошел мимо меня, направляясь к душевой в конце коридора. Мне пришлось перевести дыхание, прежде чем постучать в дверь Уилла.

— Лотти, любовь моя! — сияющее лицо Саймона было как раз тем солнечным лучиком, в котором я так нуждалась. — Выглядишь усталой. Опять допоздна читала?

— Не совсем. Утешала соседку с разбитым сердцем. Ты не против, если она с нами позавтракает? Я хочу вытащить ее куда-нибудь.

— Конечно же, нет, чем больше компания, тем веселее. Нам же не придется всем одеться в розовое, надеюсь?

— Нет, — подтвердила я, плюхаясь на его кровать. — А где моя худшая половина?

— В душе.

От этого слова мое лицо снова покраснело, и Саймон это заметил.

— Что с тобой?

— Ничего.

— Знаешь, когда люди говорят «ничего», на самом деле, это означает «кое-что». Если бы все говорили «кое-что неприятное» вместо «ничего», то окружающие не были бы такими подозрительными к ним.

— Все равно.

— Колись, детка, — он рухнул рядом со мной и повернул ко мне обиженное лицо. Я притворилась, что кусаю его за нос, а он поцеловал меня в щеку.

О, я могла бы ему поведать кучу вещей. О том, как ко мне подошел Зак, об инциденте с дождем, о том, как Зан созерцал мои женские прелести (хоть он и уверял меня, что не смотрел), о том, как я угрожала им обоим, и не один раз.

Это почти целый список. Список, который я хотела оставить при себе.

Назойливого Саймона прервал вошедший Уилл, который ворчал что-то о том, как в душе столкнулся с Заном.

— Боже, как будто недостаточно того, что его пьяный сосед орал всю ночь за стенкой, — сказал Уилл, вытирая полотенцем уши.

— Что? — переспросила я.

— Чувак забыл свой ключ-карту, не смог войти и начал колотить в дверь, пока Зан не впустил его. А потом он не затыкался всю ночь.

— Почему ты не вызвал охрану? — спросила я.

Саймон пожал плечами.

— Если бы это был конец семестра, то конечно, но мы посчитали, что есть другие способы воздействия, поэтому решили перетерпеть это, — ответил он.

— А Зана было слышно?

— Нет, но он обычно не очень разговорчивый, так что это ничего не значит.

Ха.

Я не могла представить Зана, заботящегося о пьяном соседе, но ведь я и не знала, на что он в действительности способен.

— Ладно, пойду удостоверюсь, что моя соседка не утонула в луже собственных слез, — сказала я.

* * *

Я поделилась с Триш деталями случившейся драмы во время того, как мы пополняли запасы пуговиц на витрине. Мы работали вдвоем, подбирая одинаковые пуговицы, чтобы удостовериться в их правильном размещении на прилавке. Я уже проглотила три чашки чая с двойным кофеином, чтобы не уснуть, а Триш получила задание тыкать меня в бок, если мои глаза слишком долго оставались закрытыми.

— Вот будет номер, если в итоге ты останешься с одним из них, да? Вам будет что рассказать своим детям.

Я одарила ее ледяным взглядом.

— Не злись на меня, я просто говорю, что если твоя жизнь была, как роман Николаса Спаркса, вы абсолютно точно были бы вместе и умерли в одной постели, держась за ручки.

Я отправила на стенд очередную картонку с пуговицами из слоновой кости.

— Что? — спросила она.

— Никогда не думала, что ты фанатка Спаркса.

— Ну, я бы не сказала, что фанатка… — она умолкла, играя с коробкой пуговиц.