Чем глубже мы падаем (ЛП)

Я не понимал, какого черта вообще здесь делаю. Я не принадлежал этому месту. Пребывание здесь только усложнит все, а не пойдет мне на пользу.

Докурив свой косяк, я не почувствовал себя лучше или хуже, чем до него, но хоть на несколько минут я чем-то себя занял.

По крайней мере это было из привычной мне жизни.

Я вытащил телефон и снова написал мисс Кэрол:

Я не могу это сделать.

Спустя секунду телефон зазвонил.

— Алекс, что случилось? — она единственная называла меня Алексом.

— Я не должен быть здесь.

— Это еще почему?

— Она здесь. Шарлотта. И ее брат.

— О, Алекс. Тебе, должно быть, очень трудно.

— Совсем нет, — я мог бы поклясться, что она не поверила.

— Это не значит, что ты должен признавать свое поражение. Не прошла еще даже неделя.

Я подошел к краю крыши и посмотрел на людей внизу, занятых собственной жизнью. У всех были проблемы, у некоторых даже больше, чем у меня, но как-то же они могли существовать и делать вид, что все хорошо.

— Я не хочу, чтобы ты снова ступил на плохую дорожку. Она может привести тебя в очень нехорошее место. Отошли подальше негативную энергию и все вернется в норму.

— Я постараюсь.

— Старайся еще лучше. Ты можешь это сделать. Ты можешь быть лучше. Не превращайся в эмо, тебе не идет этот образ.

Я тихо засмеялся.

— Не буду.

— Звони мне, Алекс. В любое время. — На заднем фоне послышались голоса играющих детей. Очевидно, она была чем-то занята, когда я позвонил.

— Хорошо.

Разговор с мисс Кэрол поднял мне настроение больше, чем травка. Я вернулся в свою комнату, немного почитал и прослушал какие-то пластинки, выбранные наугад из коробки, которую дал мне дедушка. Также я перебрал свои вещи, побросав самые старые в мусорный мешок, чтобы позже отдать его на благотворительность.

Я услышал, что Уилл и его сосед уже пришли с занятий и переговаривались за стенкой. Меня удивляло, что Уилл не потребовал выйти на улицу и разобраться со всем. Еще раз.

Я позволил ему выбить из меня дерьмо после несчастного случая. Он был в ярости, а мне было все равно, поэтому я решил уступить. Я нанес ему лишь пару ударов и то, только для видимости, что я обороняюсь, но преимущество все же оставил за Уиллом. Не то чтобы он был слабаком. На самом деле, я даже не надеялся, что моя челюсть когда-нибудь снова станет нормальной.

Мама даже ничего у меня не спросила, когда я приперся домой в таком виде, словно побывал в еще одной аварии. Доктор удовлетворился моим рассказом о падении с лестницы, даже не моргнув. Зак все понял, но он был так занят своей физической реабилитацией, чтобы снова вернуться к тренировкам, что не стал выяснять подробности.

Было бы интересно посмотреть, как выглядела бы честная борьба между мной и Уиллом. Нет, я не собирался отклониться от своей линии поведения и спровоцировать его. Я пообещал мисс Кэрол, что не буду ввязываться ни в какие драки. Я уже нарушил свое обещание не принимать наркотики, поэтому не собирался продолжать дальше. Хотя бы не на этой неделе.

Лотти

Мое настроение немного поднялось, когда я пришла на первый урок. Это была Британская Литература, а с ней я дружила. Я появилась одной из первых, поэтому заняла место посередине, вытащила свой экземпляр «Грозового перевала» и начала его листать. Это была еще одна книга, которую мама подсунула мне во время сложного подросткового периода.

— О, прости, — девушка, которая пыталась сесть на соседний стул, нечаянно задела мою сумку.

— Ничего страшного, — сказала я, слегка улыбнувшись.

— Спасибо, — поблагодарила она, присаживаясь. Вау, а она высокая. Даже слишком, учитывая то, что на ней надеты ботинки на огромных каблуках. Каким-то образом она ухитрилась грациозно сложить свои длиннющие ноги под партой и вытащила свой экземпляр книги. Она была в идеальном состоянии. Понятно, что это ее личная копия.

Я посмотрела на часы и увидела, что у нас еще оставалось десять минут до начала урока.

— Сколько бы ты поставила на то, что десять процентов людей в этом классе на самом деле книгу не читали? — спросила я у нее. Этот вопрос показался мне уместным, учитывая то, что мы находились в классе литературы.

— Что? — Похоже, я становилась навязчивой. Она словно замерла от удивления, что я с ней заговорила, потом обвела взглядом аудиторию, разглядывая других студентов, которые все относились к женскому полу.

— Я бы даже сказала, что скорее двадцать процентов.

— Я Лотти.

— Одри, — сказала она.

— Это позор, потому что, даже несмотря на ужасных персонажей, это действительно хорошая книга. Люди нашего возраста, похоже, не находят ценности в классической литературе, пока их не заставят ее читать.

Не говори чепуху. Не говори чепуху. Не говори чепуху.

Она, кажется, немного опешила, но не стала отодвигать парту или доставать телефон, притворяясь, что пишет кому-то сообщение, хотя на самом деле этого не делала. У меня в этом было много опыта.

— И на каком ты курсе? — спросила я. Это был нормальный вопрос.

— На первом, — ответила она. — Слово первокурсница звучит как-то... глупо.