Чем глубже мы падаем (ЛП)

— Ладно, может, мне не следовало так часто говорить слово «черт». Я должна была вести себя более возвышенно, подставить ему другую щеку и все такое, но я не из таких девушек. Ты знаешь, что я не такая. Я не могу держать рот на замке.

Саймон кивнул в знак согласия.

— Я не обязана оправдываться.

Саймон пожал плечами.

— Не обязана.

Он снова пожал плечами.

— Заткнись.

Он недоуменно посмотрел на меня.

— Да, я знаю, что ты ничего не сказал. Но ты подумал.

Он закатил глаза.

— Все равно. Разве у тебя нет занятий сегодня?

Он кивнул и постучал по запястью, будто указывая на воображаемые часы.

— Иди в класс. О, и можешь сделать для меня одолжение? Не говори ничего Уиллу. В смысле, я уверена, что он все равно узнает, но вдруг нет? Пожалуйста.

Он кивнул.

— Можешь теперь говорить.

Он широко открыл рот и подвигал челюстью вперед и назад, словно она у него затекла.

— Спасибо тебе, господи.

Я просто развернулась и начала идти.

— Увидимся позже, Лот, — крикнул он, когда я повернула к общежитию, а он на свой первый урок. — Постарайся больше ни в кого не врезаться сегодня. Думаю, ты уже израсходовала свой дневной запас нецензурных слов.

Я показала ему в спину неприличный жест средним пальцем, когда он повернулся и ушел, махнув мне через плечо.

Глава 9

Зан

Я улучил момент, чтобы заговорить с ней, и воспользовался им. Единственным моим намерением было извиниться за случай с чашками, но, вероятно, за этим стояло и нечто большее. Моя попытка заставить ее изменить свое мнение обо мне. Моя попытка показать ей, как сильно я обо всем сожалею. Хоть все это и было бесполезно.

У нее было полное право набрасываться на меня. Я это заслужил. Я не собирался преследовать ее или тревожить, но все же столкнулся с ней. В этом мало что можно было изменить, разве что мне не стоило подкрадываться к ней сзади, словно мерзкий сталкер.

Я отвлекся на математику, стараясь думать о чем угодно, кроме Шарлотты.

К черту все.

Проблема была в том, что все возвращало меня к мыслям о Шарлотте.

Я попробовал воспользоваться одним трюком, которому меня научила мисс Кэрол, чтобы избавиться от негативных мыслей. Для этого нужно собрать все ненужные мысли, представить, что надуваешь ими воздушный шарик и отпустить его в небо. Я наполнил тысячи шариков мыслями о Шарлотте, ее волосах и глазах, ее походке и манере смеяться, ее улыбке, и попытался отпустить их.

Я все еще был занят этим, когда добрался до учебного класса. Я почти опоздал, поэтому единственное свободное место оказалось рядом с парнем с недавно обесцвеченными волосами и серебряным колечком в губе. Когда я сел, он кивнул мне, и я ответил тем же. В школе Картера множество парней выглядело точно так же.

Наш профессор оказался математическим гением по имени Кван, который лишь недавно сам закончил колледж и был ненамного старше большинства своих студентов. Он бубнил свою лекцию, а я продолжал наполнять еще больше шариков с мыслями о Лотти. Парень, сидящий рядом, занимался тем, что рисовал своей тетради и, кажется, собирался побить мировой рекорд по неправильной осанке.

К концу урока половина людей уснула, остальные занимались своими делами, тогда как мой сосед, которого звали Страйкер, как я узнал во время переклички, закончил четыре рисунка. Судя по тому, что я увидел краем зрения, на всех были изображены комические сценки, которые получились очень даже хорошо.

Все с облегчением вздохнули, когда Кван сказал, что мы можем идти, предварительно дав нам наше первое домашнее задание. Страйкер кивнул мне еще раз на прощание, и я ему тоже. Возможно, на следующем уроке мы уже перейдем к настоящим словам.

Остаток дня я провел, надувая миллионы шариков с мыслями о Лотти и пытаясь отпустить их.

Я написал сообщение мисс Кэрол о своем переезде и первом учебном дне. Она ответила, что гордится мной и что мне следует проверить свой почтовый ящик, потому что в нем может кое-что быть для меня.

Едва время перевалило за полдень, как я начал чувствовать растущее напряжение. Встреча с Шарлоттой зацепила меня больше, чем я думал. Я перестал принимать таблетки, которые этим летом прописал мне доктор для «регуляции» моего поведения. Эта идея также принадлежала мисс Кэрол, хотя если бы мои родители узнали, что я их не принимаю, то мне пришел бы конец. Эти таблетки вызывали хаос в моей голове, из-за них я словно был в тумане, постоянно хотел спать и с полным безразличием относился ко всему окружающему. Они делали все еще в тысячу раз хуже.

У меня был двухчасовый перерыв между вторым и последним уроком, и вместо того, чтобы отправиться в библиотеку или сделать что-нибудь умное, я решил выкурить свой последний косячок.

Косячок с моей безопасностью. Когда я его брал, то понимал — это все, что у меня осталось и другой купить негде. Тейт, мой поставщик, находился в двух часах езды отсюда, а я за рулем не ездил.

Решив, что лучше всего для этого подойдет крыша, я преодолел четыре лестничных пролета и толкнул дверь с предупреждающей табличкой «Осторожно: мокрый пол!», которую, вероятно, оставил кто-то из обслуживающего персонала.

Я лег на спину и выдохнул дым в небо.