Чем черт не шутит

– Птичка моя родная, подожди, моя девочка, сейчас все будет хорошо. Глупенькая моя, – он говорил еще разные нежности, но я не вслушивалась. Мне было очень хорошо рядом с ним. Ни о чем не хотелось думать.

Саша осторожно взял у меня икону, прислонил ее к стенке и помог мне раздеться. Потом посадил в теплую пену и осторожно стал отмывать ноги. Я морщилась от боли, но мужественно молчала, но когда он достал йод, не выдержала и заорала – Ну уж дудки! Ни за что! – После долгих уговоров, согласилась только на перекись. Но от нее тоже щипало, от боли я даже заплакала. Зато потом все было прекрасно. Мне, как раненому солдату, перевязали ноги, уложили в постель и дали снотворное.

– Саш, – я вдруг вспомнила Димкины вопли, – у меня разве синие ноги?

– У тебя красивые ноги, только лак на ногтях отвратительный, какой-то синюшный. Почему ты спросила?

– Он заорал, «синие ноги», – пробормотала я, закрывая глаза.

– Кто он?

– Димка. – Я зевнула, но вдруг вспомнила об иконе и вскочила.

– Ты куда? С ума сошла? – Саша сел рядом на кровать и обнял меня удерживая.

– Где икона? – Он с тревогой всматривался в меня, наверное, искал следы безумия.

– Куда я ее дела?! Ведь она все время была у меня в руках! Да где же она? – Я чуть не плакала. Вырвалась из Сашиных объятий, наступать на ноги было осень больно, но я пошла на полусогнутых. Саша, конечно, протянул мне руку помощи и послушно повел меня по квартире. Я уже плакала навзрыд.

– Где же икона? Куда она подевалась? Для чего ж я своей жизнью рисковала? От бандитской пули ушла? – Причитала я. Саша ошалело смотрел на меня.

– В тебя стреляли? – Но я не отвечала ему, а продолжала причитать дальше.

– Две змеи, два подлых гаденыша, которых пригрели на своей груди, кормили, поили за свой счет. Жулики несчастные. Водку нашу пили и семгу ели, и семейную реликвию хотели украсть. – Саша совсем обалдел, слушая все это. – Гадости разные про девушек говорили, а мне пришлось два часа это слушать и стоять в позе бегущего египтянина. Знаешь, как неудобно? – На этом терпенью его пришел конец, и вместо того, чтобы пожалеть меня, стал с такой силой трясти, что у меня лязгнули зубы. Я оскорбилась и сразу заткнулась.

– Объясни вразумительно, где это ты стояла в позе бегущего египтянина, и что произошло?! – Требовал мой муж. Я подумала, что пора ему все узнать и стала рассказывать. Дойдя до места, где я оставила недоеденный бутерброд с семгой, поняла, что сейчас слюной захлебнусь, так мне захотелось его доесть.

– Почему ты замолчала?

– Саш, у нас семга есть?

– А что?

– Ну, хоть селедочка. Знаешь, так захотелось, просто сил нет терпеть.

– Ты все-таки ненормальная, – пробормотал он.

– Что?

– Я хотел сказать, что ты удивительная. Ладно, сиди, сейчас посмотрю в холодильнике.

Он пошел на кухню, я не утерпела и кое-как доковыляла туда. Семги в холодильнике не оказалось, зато нашлась банка красной икры. Саша делал мне бутерброды, я с жадностью набросилась на них и продолжала свой рассказ.

– Короче, я схватила икону и прибежала сюда. Она все время была у меня в руках, куда делась, непонятно. Хорошая икра какая. Сделай еще один бутербродик, – попросила я, доедая второй и запивая его сладким, горячим чаем.

– Не много ли на ночь?

– Тебе что, жалко?

– Да нет, что ты. Ешь, сколько хочешь. Просто раньше ты никогда не ела на ночь. Может, сладенького что-нибудь хочешь? – Я только головой завертела, рот был забит. Саша вышел, и через минуту вернулся с иконой.

– Вот эта? – Поставил ее на стол передо мной. Я наклонилась и стала разглядывать. Саша тоже склонился.

– Что это за икона?

– Ты что, ничего не понял? Это же твое наследство, – объявила я.

– Что ты придумываешь? Какое наследство? – Я стала объяснять, но такая усталость накатила и зевота одолела, чуть челюсть не свернула.

– Все. – Саша поднялся, подхватил меня на руки и понес в спальню. – Завтра расскажешь. Он поцеловал меня в начале осторожно, но потом прямо весь загорелся и тут же улегся рядом. Но, во-первых, я сегодня раненый солдат, а во-вторых, не мешало бы и прощения попросить, о чем ему и сообщила. В общем, прощения он попросил, сказал, что был не прав и все такое. В другой раз я бы обязательно уточнила, в чем не прав, но сейчас было не до того, очень спать хотелось и вообще, не до глупостей. Я отвернулась и сделала вид, что сплю. Саша пытался быть сдержанным. Но так крепко прижимался, так крепко меня обнимал и говорил разные нежности, что я не выдержала. В конце концов, я тоже не железная, что без толку притворяться. Лучше расслабиться и получить удовольствие.

Как ни странно, утром проснулась очень рано, Саши рядом не было. Я встала и, с трудом наступая на раненые ноги, поплелась на кухню. Мой муж сидел за столом и рассматривал икону.

– Посмотри, какая красота! – Восторгался он. Но я не разделяла его восторг. Икона, как икона, вернее икону отдаленно напоминает. Темная доска, изображения почти не видно, во всяком случае, надо очень пристально всматриваться, чтобы что-то там разглядеть.