Человек внутри

Лёшино сердце радостно забилось. Он захотел расцеловать папу, зарделся в предвкушении счастья и побежал сразу же к себе в комнату. Там он написал немножко в дневнике угловатым размашистым почерком, пока его не начала доставать громким лаем непоседливая Аврора. Она энергично виляла чёрным лохматым хвостом и задирала тупую сытую морду.

Двадцать шестое июня, воскресенье, 2050

Идём в море! Я и мечтать о подобном не мог. Хочу собственными глазами увидеть дельфина или какую-нибудь здоровенную рыбу. Хочу дотронуться до её красивой переливающейся чешуи и вытянутых развитых плавников. Надо помочь папе…

В этот раз Лёша написал всё правильно, но мало. Он забрал школьную сумку и дневник с карандашом, чтобы написать о маленьком путешествии прямо в лодке. Он переоделся и выбежал на пустой двор, засаженный вьющимися клумбами, огороженными камнями.

Цвели и источали сладковатый аромат пунцовые розы. В благоухающих молоденьких пионах сидели изумрудные лягушки, выпрыгнувшие из неглубокого пруда. Над оранжевыми бархатцами сновали неутомимые пчёлы. Пролетела незаметно, как привидение, бледная бабочка и села на пахучий красновато-бурый цветок.

– Ну что тебе надо? – спросил Лёша, когда заметил собаку, бегущую следом за ним. Он остановился и заглянул в её ласковые чёрные глаза. – Меня папа только-только взял. Что я ему скажу, когда и ты явишься?

Аврора расстроенно лизнула мальчишескую ладонь. Она разволновалась о чём-то сильно и тонко заскулила. Лёше не нравилось волнение, которое нельзя было объяснить. Он думал и пинал камешки.

– Ладно, я возьму тебя. Только пообещай, что не будешь баловаться.

Щеколда глухо звякнула. Аврора порхнула за калитку и понеслась вдоль дорожки.

Папа ожидал у берега в сине-белой резиновой лодке с моторчиком. Он смотрел задумчиво вдаль, где таял в бирюзовой дымке старый маяк, на котором лепились гнёзда, и раздавались птичьи крики.

Тучи прояснялись.

Лёша, похрустывая песком, забрался в лодку и снял сумку с плеча. Переставляя мокрыми лапами, немедленно пристроилась возле удочек Аврора.

– Она за мной увязалась.

– Смотри, чтобы не бросилась за борт, – проговорил папа шутя. – Я не поплыву за ней.

– Пусть только попробует, – уверенно произнёс Лёша. – Но ты поплывёшь, если что. Ведь я не умею. Я умею писать и то некрасиво.

– Поплыву.

Моторчик бодро загудел. Лодка качнулась и заскользила неудержимо вперёд.

Пока они катались, их обдавали мелкие солёные брызги. Аврора, несколько привыкшая к равномерному шуму, больше ничему не радуясь, крепко жалась ко дну. Она обвивала себя хвостом, мелко тряслась, а так как была любопытной, то иногда подсматривала за Лёшей.

Когда лодка остановилась, он раскрыл дневник и положил его на колени.

– Он намокнет. Как напишешь на мокрой бумаге?

– Пока мы стоим, я всё сделаю.

– Не укачало? – спросил папа. В его взгляде читалась забота.

– Совсем нет… Ах, бедная Аврора, бедная девочка! Говорил же, проблемы одни от тебя.

Она подняла вопросительно морду.

– Да, я говорю о тебе, – утвердительно кивнул Лёша.

– Что это с ней? Хотя, понимаю. У неё первый выход в море. Ты, наверное, считаешь, будто я запрещал раньше, потому что не хотел и ленился.

– Нет, что ты! Знаю, как в море опасно. Я был маленьким, но я точно помню, что уже был так далеко от берега. Хочешь послушать, что я уже написал за сегодняшний день?

– Я же отвлеку тебя. Лучше напиши, пока не покатили на маяк. Вон он!

…Да как же. Оно молчит. Молчит море, что мы рассекаем на лодке. Как весело, как легко нестись навстречу небу, что обнимает нас! Как бесконечен безбрежный простор!

В глубине моря живут всякие чудовища, но ни одно из них пока не вышло на поверхность.

Я не унываю, что не вижу никого, кроме папы и чаек. Я чувствую – это катание изменит меня.

Я пишу о всём, что меня будоражит, и не могу остановиться. Интересно, есть на свете люди, которых письмо воодушевляет так же сильно, как и меня? Есть писатели, которые пишут о любви, о тайнах, о приключениях, и все они очень похожи друг на друга, ведь они несут свет и помогают людям. Хорошо ещё, наверное, иметь музу! Я не думаю, что писатель без музы не является писателем. Только с музой всё происходит намного увлекательнее. Я нахожу своих муз в природе, потому что с детства близок к ней. Мои музы дремлют под ветвями старого дуба, растущего за домом, нашёптывают мне разные приятности, выходя из пены морской. Я люблю их за то, что они всегда рядом, и готовы помочь, как и родители.