Человек с мешком

Из-за моря приплыли? Ага, из Заокраинного Запада. Верхом на хромой скумбрии. Или что? Явно передо мной находились люди, привыкшие к высокому положению. Да к тому же часто бывающие «на публике». Городские то есть жители. И не из подвалов. Вылезшие оттуда так не выглядят. Но мои аналитические размышления прерваны были ещё одним из старичков, обратившимся к первому.

— Что-то он больно уж спокоен, Брейловец. — Правда, смотрел он при этом всё равно на меня. Горящими, как уголья, глазами. Да, крепкие у эльфов старейшины. Крепкие. — Надо бы ему сказать, что не только его в этом случае смерть ждёт. Но и отступницу.

Если он и рассчитывал на эффект, то явно не на тот. Поскольку вызвал у меня отнюдь не беспокойство, а озадаченность. Я попросту не понял, о чём речь. Какая отступница? Ещё кто-то?

— Торопишься ты всегда, Чештина. — Тот, кого назвали Брейловцем, недовольно поморщился. — Может, он оттого спокоен, что запираться перед нами не думает? А ты его — пугать. Дело ли?

— «Не думает», — буркнул сразу же в ответ Чештина, фыркнув в белые усы и просверлив меня взглядом, — да по нему разом видно, что ничего он нам добром сказать не захочет. Вон рожей-то окаменел!

Брейловец собрался что-то ответить, но тут откуда-то с конца стола один из сидящих подал реплику недовольно:

— Да не начинайте вы свару, старейшины! Мы этого молодца сюда на разговор привели, а не затем, чтоб наши перепалки слушать. Да и нам самим недосуг. Помолчи-ка, Чештина. А ты, Брейловец, начинай давай. А мы послушаем.

К моему всё возрастающему удивлению, Брейловец обиделся! Серьёзно надувшись, он тоже просверлил меня взглядом — как будто это я был в чём-то виноват! — и ответил сварливо:

— Коли такой нетерпеливый, так, может, сам и начнёшь, Черпадло?

— А чего? И начну! — охотно откликнулся неведомый для меня Черпадло, сидевший с дальнего края стола и терявшийся в сумерках. — А скажи-ка, парень, кто ты таков, — велел он мне, — и по какому такому праву ты именуешь себя джинном-Посланцем Высокого Дома.

Во, ни хрена себе кукуруза! Они бы ещё спросили, на основании чего я прошёл таможенный контроль! И где моя въездная виза?!

Я откровенно замешкался с ответом и тотчас каменная рука сжала сердце, пробив грудь тупой болью. Ноги у меня враз подогнулись. Уф, чтоб вас! Но чего ответить-то?

— Люди меня так называют, — решил я говорить чистую правду. «Форрест Гамп. Люди называют меня — Форрест Гамп». Ну-ну. — А пришёл я сюда из другого мира. Так случайно получилось. И здесь оказался джинном…

Сердце сжало второй раз. Так, что тут я уж и в самом деле испугался. Ещё бы — даже в глазах потемнело. Я вообще чуть не грохнулся на пол.

— Думай, что говоришь, — донёсся до меня голос Черпадло. Забавно, если «чер» откинуть, что получается? Гм. Я неожиданно для себя внутренне хмыкнул. — Мы тебя добром спрашиваем! И баек этих твоих нам не надо. Отвечай толково и коротко. Кто тебя послал? С какой целью? И где и когда тебя обучили твоей неизвестной магии?

— Как это его оружие работает! — встрял опять неугомонный Чештина. Он, видимо, из старичков был самый бойкий. Или, подумалось мне, самый заинтересованный. Осаживать его на сей раз не стали.

Я, отдышавшись, несколько пришёл в себя. Вот это, оказывается, номер! И что я им скажу, если они вправду верить не желают? Чего-чего, а такого оборота я как-то совсем не ожидал!

Я снова промедлил, и невидимая рука снова стиснула сердце. В глазах потемнело. Где-то в дальнем уголке сознания начала медленно разгораться яростная искра. Всплыли кое-какие воспоминания.

Желаете знать, как оружие работает?! Залиба с Потуром, помнится, тоже весьма интересовались тем, как пистолет стреляет! Вы меня, мерзавцы, за кого принимаете?!

— Да я вам только более подробно повторить могу, — медленно произнёс я, сдерживая дыхание. Всё-таки сердечные перебои — неприятная штука. Но я решил быть, сколько возможно, вежливым.

Что-то здесь, после возвращения от Стаса, пошло явно как-то не так. У меня на миг даже мелькнула мысль, что Стас меня не туда вернул! Мало ли? Говорил же он что-то насчёт ошибки! Но потом, подумав, решил, что такого, пожалуй, совпадения быть не должно.

Я ждал ещё одного нажатия, но его не последовало. Вместо этого Черпадло помолчал, видимо разглядывая меня.

— Не желаешь говорить, — констатировал он голосом опытного следователя. — Что ж, попробуем другой вопрос. По чьему наущению ты, неизвестный чужак, убил нашего светлого короля? И на этот вопрос, — он специально выделил обращение голосом, — тебе придётся ответить.

На этот раз я, похоже, и в самом деле отключился. Ненадолго, поскольку продолжал стоять, когда пришёл в себя, а пелена перед глазами рассеялась. Искра гнева разгорелась уже в нешуточное пламя. Я судорожно выдохнул сдавливающий грудь воздух. Почти со всхлипом.

Ай да я! Прямо-таки Камо. А то и красный партизан в плену. Долго ли вот только мне ещё эту комедию играть? Или пора уже и закругляться?

— Почему вы не верите, что я джинн? — спросил я. И немедленно получил ещё одно пожатие. Не такое, правда, сильное, но всё же пришлось пошатнуться.