Человек, с которым я сплю

Тобби негромко вздохнул, а затем осторожно привлек Аурику к себе. От неожиданности она вздрогнула, но не сделала попытки освободиться из его объятий. Простой дружеский жест отозвался в ней такой волной чувств, что Аурика уткнулась носом в грудь Тобби и заплакала еще сильнее.

Она была не такой, как все. Она была невероятно далеко от дома.

Но теперь у нее был друг. И Аурике хотелось верить, что это надолго.

— Спи, дитя мое, усни, — негромко пропел Тобби ей на ухо, — сладкий сон к себе мани… В няньки я тебе взяла ветер, солнце и орла

Ночью пришли морозы, жизнь в Эверфорте не остановилась.

Конечно, народу на улицах стало намного меньше. Все, кто имел такую возможность, остались дома, в тепле, в компании пледа и кружечки глинтвейна. Стоя возле окна в библиотеке, Аурика смотрела, как по замерзшей улице бойко несется экипаж, и от лошади валят клубы пара. А вот прошел полицейский, кутаясь в огромную лохматую шубу. О принадлежности к стражам порядка говорила лишь высокая форменная шапка. Вот прошел лоточник с горячими мясными кольцами и здоровенной баклагой глинтвейна на спине — полицейский подозвал его и через минуту уже попивал глинтвейн, довольно притопывая ногами.

Тобби ушел утром — сказал, что решит несколько вопросов с бургомистром и вернется. Оставшись в одиночестве, Аурика некоторое время думала, чем заняться, а затем пошла в библиотеку на втором этаже. Ее родители любили читать, но ограничивались лишь приключенческими и любовными романами, хотя в книжных шкафах стояла и классическая литература Хаомы и других стран, и энциклопедии всех сортов. Все эти книги покупали за тисненый переплет, и Аурика, осторожно вытягивая с полки очередной том, молилась, чтоб не стерлась позолота.

Чего только не было в этих шкафах! Медленно двигаясь вдоль них, Аурика завороженно рассматривала надписи на корешках. Книги по истории, медицине, артефакторике, множество словарей и научных бюллетеней — Аурика даже растерялась, не зная, что выбрать первым. Были здесь и подшивки «Исторического журнала» — повинуясь какому-то внутреннему призыву, Аурика вытащила с полки подшивку двухгодичной давности и села с ней за стол возле окна.

Она не знала, что ею движет, но, найдя статью «Вангейнский мятеж: причины и последствия», поняла: ей хотелось больше узнать о человеке, с которым она делит кров и постель.

Вчера ведь Аурика так и заснула в объятиях бывшего министра. Тобби был к ней очень добр, он действительно оказался воспитанным и благородным человеком, и это не вязалось с тем, что она успела о нем узнать. Аурика не могла представить, как он хлещет шпицрутенами доктора Вернона и его товарищей, и уж тем более она не могла вообразить, как Тобби в одиночку уничтожает штаб вангейнских мятежников.

Это не укладывалось в голове.

«Вангейнский мятеж — попытка государственного переворота в 1456 году, организованная Амикусом Мейерном и направленная на свержение короля Пауля. Событие получило название по Вангейну, пригороду хаомийской столицы, где располагался главный штаб мятежников.

Будучи двоюродным братом короля Пауля по материнской линии, Мейерн был уверен, что имеет все права на престол. Помимо династических притязаний он заявлял, что Хаома находится в состоянии полнейшего внутреннего рабства, экономического и политического. В «Послании хаомийскому народу» Мейерн писал, что собирается освободить страну от внутренней тирании и передать власть народу».

Аурика подумала, что «Исторический журнал» мог бы продаваться более серьезными тиражами, если бы статьи в нем писались не таким сухим языком. Она была уверена, что истории надо быть живой и интересной — тогда из нее сделают хоть какие-то выводы.

Перевернув страницу, Аурика замерла, увидев цветные иллюстрации. На одной из них был изображен сам Мейерн — краснолицый толстяк с мощной шеей, больше похожий на крестьянина или борца на ринге, чем на дворянина. В одной руке Мейерн держал книгу с неразличимым названием, вторая лежала на эфесе сабли. Вторая иллюстрация была выполнена в духе народного лубка — на ней щеголеватый молодой человек стоял на крыльце двухэтажного особняка, держал в одной руке саблю, а в другой отрубленную голову.

В голове можно было с легкостью опознать ее принадлежность к Амикусу Мейерну. В щеголе с саблей — Тобби. Некоторое время Аурика сидела молча, а затем опустила глаза к статье и прочла:

«Переворот Мейерна закончился тем, что по личному приказу короля Пауля в здание штаба проник старший советник инквизиции Дерек Тобби и в одиночку уничтожил всех, кто там находился. Лишившись своего предводителя, мятежники почти сразу сложили оружие и были…»

Аурика захлопнула подшивку и оттолкнула от себя так, словно это было какое-то невероятно омерзительное животное. Ну вот, она узнала все, что хотела, это действительно была правда, и если раньше Аурику тыкали в нее носом, то теперь она это сделала сама.

Что ж, наверно, бывают вещи, в которых надо убедиться лично.