Номер Джелли был на втором этаже. Когда они вошли в скромную комнату, похожую на обычную девичью горницу, а не номер в бардаке, то девчонка сразу же забилась в угол. «Неудивительно для недели работы», — устало подумал Дерек и принялся расстегивать сюртук. Джелли медленно, словно ее тянули за поводок, развязала пояс халата, и легкий шелк соскользнул вниз.
Она была красивой. Стройная, но без костлявости — у нее еще сохранился подростковый жирок на боках и бедрах. Грудь была большая, с темными крупными сосками. Дерек поймал себя на мысли, что смотрит на девчонку как на кусок мяса, который надо разделать для обеда. Ни малейшего следа вожделения — перед ним было просто глупое мясо, которое тряслось от одного его вида.
— Боишься вампира? — спросил он. Джелли содрогнулась всем телом, словно ее ударили. А ведь ее действительно били — синяк на бедре, не сразу заметный в полумраке комнаты, напоминал след от каблука.
— Боюсь, — прошептала она. — Вы вампир, да?
— Я гораздо хуже, — усмехнулся Дерек и устало сел на кровать. Как всегда после активации нового артефакта: сначала легкость, эйфория и уверенность, что ты способен свернуть горы — а потом полное опустошение. Джелли смотрела на него, и ее губы дрожали.
Дерек вздохнул, вытянулся на кровати и произнес:
— Я собираюсь спать. Разбуди меня в шесть утра. Буду метаться — просто толкни.
Кажется, Джелли изумленно ахнула. Но это уже не имело значения.
Глава 3. Кладбище
Мавмуд, лежавший в гробу, казался тихим и спокойным. Стоя возле гроба, Аурика смотрела на него, не желая сдерживать слез. Вот и ушел их управляющий, громогласный дядька, который с одинаковым усердием занимался хозяйственными делами и чтением книг, и с одинаковой легкостью мог при надобности запрячь лошадей и протереть хрустальные бокалы. Когда Аурика была маленькой, он брал ее на руки, подбрасывал и пел какие-то детские потешки про цыплят и котов-котанаев, а она смеялась, замирая от восторга.
И вот теперь Мавмуда не стало.
Аурика даже удивиться не успела, когда мертвец открыл глаза, повернул к ней голову и попросил:
— Барышня, мне бы сапоги другие. Новые у меня в сундучке лежат. Стыдно по Царствию Небесному ходить в стоптанных.
И Аурика так обрадовалась, что расплакалась еще сильнее — на этот раз от счастья, от того, что ей дали возможность еще раз услышать слово от родного человека.
— Хорошо, дядя Мавмуд, — сказала она. — Я сейчас… я сейчас принесу!
— Не плачьте, барышня, не надо, — попросил мертвец. Губы, сшитые белой ниткой, не открывались, голос шел откуда-то извне. — Тут светло, хорошо, тут большой сад и ручьи. Только вот в стоптанном стыдно.
— Я принесу! — воскликнула Аурика и побежала в комнату управляющего.
…Сейчас, неторопливо бредя по кладбищу, Аурика пыталась понять, чего хочет: то ли загубить склонность к некромантии навсегда, то ли, наоборот, развивать ее. Тобби ни словом не обмолвился о том, что способность говорить с мертвецами сейчас оказалась бы очень полезной — Аурика и сама это понимала.
Эмма умерла совсем недавно. Аурика могла бы попробовать достучаться до нее — мертвая девушка дала бы описание своего убийцы, и все было бы кончено.
Но тогда она, Аурика, окончательно перейдет туда, куда переходить не следует. Родители выгнали ее из дому и отреклись — просто потому, что она хотела помочь человеку, которому была как дочь.
А вот Тобби отнесся к ее истории совершенно равнодушно. Склонность к некромантии — ну да, бывает. Мало ли, что еще бывает на свете?
Сейчас, в ярком свете солнечного зимнего утра, кладбище было совсем не страшным. Аурика шла среди памятников, скользя взглядом по именам и фамилиям. На статуях ангелов, стоявших у могил, лежали белые снежные шапки. Мир был наполнен тишиной и покоем, умиротворением и подведением всех итогов. Однажды все закончится, и ты окажешься там, где есть сад и ручьи — конечно, если ты был хорошим человеком.
Мавмуд был хорошим. Аурика знала это точно.
Впереди мелькнуло что-то черное. Аурика остановилась, оперлась о решетку оградки и увидела, что среди памятников идет доктор Вернон с какой-то книгой в руке. Несмотря на холод, на нем было простое черное пальто и небольшая шляпа. На мгновение Аурика испугалась, что он ее не увидит, но Вернон тотчас же обернулся в сторону девушки и приветственно махнул рукой.
— Доброе утро, — произнес он, подойдя. — Странное место вы выбрали для прогулки.
— Здравствуйте, доктор Вернон, — ответила Аурика. — Я не гуляю, я ищу могилу Эммы, дочери Папаши Угрюма.
Вернон вопросительно поднял бровь.
— Необычное развлечение, прямо скажем, — заметил он. Аурика строго посмотрела на него и сказала:
— Я вчера познакомилась с ее отцом, и меня тронуло его горе. Вот, — она показала доктору букет из шести белых роз, — захотела почтить память бедной девушки.
Вернон криво усмехнулся.
— Какое нежное благородство, — сказал он. — Что ж, если моя компания вам не претит, то я готов вас проводить.
Аурика кивнула.
— Благодарю вас, доктор Вернон, а то я начинаю понимать, что заблудилась.