Человек с яйцом: Жизнь и мнения Александра Проханова

Безусловно, это один из самых ярких проектов в истории отечественной журналистики — и долгоиграющих, что любопытно. Здесь есть несколько очень квалифицированных — и двое-трое прямо-таки выдающихся писателей, в том числе автор книг «За Родину! За Сталина!» и «Гении и прохиндеи», запечный сверчок — и одновременно боевой питбуль — оппозиции фельетонист Бушин; это единственный человек, который на равных конкурирует в газете с главным редактором.

Главная особенность авторов «Завтра» — «балансирование на грани политической провокации». Прохановские аналитики то гоняются с плетьми за «оранжевыми», то подталкивают оппозицию к тактическому с ними альянсу, то пугают исламом, то вытаскивают из-за кулис какого-нибудь моджахеда-ваххабита в тюрбане и представляют его в качестве единственного стратегического союзника России. Сейчас, впрочем, «Завтра», по-прежнему эпатирующая читателей иконами Сталина и интервью с Чубайсом, производит скорее впечатление газеты подутихомирившейся: кто помнит «День», тот поймет, о чем речь.

Будущее — вот что более всего занимает аналитиков еженедельника. С азартом и озорством интерпретируя всем известные события, они непременно говорят о перспективе, лихорадочно сканируют варианты, нащупывают возможные ходы, стратегии развития. Многие авторы здесь производят впечатление немного сумасшедших, но исключительно в силу конспирологического мышления, которое «обычным» газетам, в общем, несвойственно. («Конспирологичность» «Завтра», несомненно, связана с особенностями мировоззрения главного редактора: он уверен, что ничто в его жизни не было случайным, все предопределено и все имеет смысл, которому следует изумляться и разгадывать его.) Читать это на первых порах любопытно, но затем утомительно — из-за однообразия этой напористой интонации; хуже всего получается, когда сотрудники пытаются имитировать риторику передовиц Проханова.

Среднестатистическая прохановская передовица представляет собой… нет, лучше представьте себе, что раз в неделю из окошечка газетного ларька на вас выскакивает бешеное существо, брызжущее пеной и гремящее привязанными к хвосту консервными банками. Именно такое ощущение испытывает человек, покупающий газету «Завтра», открывающуюся передовицей главного редактора: полторы-две компьютерных странички текста. Чаще всего миниатюра посвящена событиям минувшей недели, но необязательно — это может быть эпизод из биографии автора, анафема какому-нибудь врагу России, гимн городу Пскову, сатирическая галлюцинация или рецензия на фильм Михалкова или концерт Хворостовского.

Можно относиться к Проханову как угодно — нахлобучить ему на голову венок Лучшего Летописца Эпохи или шутовской колпак Обладателя Неизменно Дурного Вкуса, но его компетентность в качестве историка пока что недоказуема, а вкус — неочевидная категория; непреложна лишь зрелищность аттракциона. «Стоило Собчаку умереть, как он стал распадаться на множество отдельных частей, — Хакамад, инфузорий, мафиатропов, антропофагов, путинофилов, либералококков, скуратофобов и прочих простейших».

Разумеется, 12 рублей еженедельно за этот бред выплачиваешь вовсе не из-за его оппозиционной специфики. «Ельцин поймал на крючок ваххабита», «Лукашенко — великан, Явлинский — пигмей», «Курс доллара „семь-сорок“ рухнул», — вроде бы десять лет подряд тех же щей да пожиже влей, но все равно: не надоедает. Что это — стиль? Жанр? Злоба? Беснование? Единственное, что объединяет гневные филиппики, кроткие проповеди и заунывные иеремиады, — остроумие автора. Его юмор может быть очень разным — от тонкого подначивания Путина, неосторожно отметившего в книге посетителей Владимиро-Суздальского музея-заповедника «Шикарно, как и все на Руси», до площадных острот: «Ельцин в Шуйской Чупе совсем ошуел и очупел». Этот юмор отмечает даже такой угрюм-бурчеев, как генерал Макашов, припомнивший недавно прохановское mot про «дерево-антисемит» — по поводу липы, сваленной бурей и раздавившей сходку возле синагоги; и смешно ведь. Даже в самых шизофренически-напыщенных прохановских передовицах — «По молитвам старцев сгорело Останкино» — всегда рано или поздно обнаружится ироническая подоплека: это пафос через смех, правда через абсурд. Именно этим, кстати, отличаются прохановские тексты от тех, что пишут «под него» коллеги: вроде бы тот же кимвал бряцающий, но без атмосферы остроумия звук мгновенно гаснет в вакууме. Вовсе не босхианские уродцы — главные герои этих передовиц, но, как у Гоголя, — смех. «А ведь это не общие слова, не пустые призывы, — заметил однажды про передовицы критик Бушин, — а трепещущие сгустки ума и сердца». Читая передовицы, понимаешь природу ненависти Проханова к «телеюмористам»: это ведь падшие ангелы, конкурирующие с ним существа-наоборот.