Человек с горящим сердцем

— Батарея, по заводу…

— Быстро за простенки! — успел крикнуть Пальчевский. Бывший солдат знал, что последует за мелодичной игрой рожка.

Второй, за ним третий сигнал горниста, команда: «Огонь!» — и орудия послали два первых снаряда.

«НЕ БУДЕМ УНЫВАТЬ, ДРУЗЬЯ!»

Артем и три тысячи паровозостроителей спешили на помощь осажденным, когда гулко ударили трехдюймовки и тревожно, как раненое существо, заревел гудок Гельферих-Саде. Зная, что это означает, Артем поднял руку с маузером:

— Вперед! Не дадим врагу расправиться с товарищами! Вспомните все наши обиды и нечеловеческую жизнь… Бейте кровопийц!

Ощетинившись пиками и саблями, потрясая револьверами и ружьями, колонна устремилась за ним.

Еще перед выходом рабочих на площадь Артем послал на разведку Саню Трофимова. Мальчишка обежал вокруг церкви. Пошныряв меж солдат и прикинув на глаз их число, Саня увидел пушки и вернулся.

«Шесть рот и казаки… — размышлял Федор. — Не так уж и много. Возьмем внезапностью. Завод поддержит вылазкой. Конечно, риск, но не отступать же!»

Саша Васильев, Бронислав Куридас и остальные командиры дружин одобрили план Артема. Выручить осажденных!

Огромная лавина с ревом покатилась на ошеломленные войска.

Пехота стояла фронтом к заводу. Ближе других к паровозникам — рота Воронежского полка. Заметив на левом фланге толпу, капитан Агапеев решил, что это просто зеваки, жители близлежащих домов. А когда колонна рабочих побежала прямо на него, офицер спохватился, но поздно.

— Правое плечо вперед! — торопливо скомандовал капитан солдатам, собираясь отразить атаку.

Но, очутившись лицом к лицу с массой вооруженных рабочих, рота дрогнула и смешалась. А когда дружинники открыли огонь, она повернулась к ним спиной и стала улепетывать под укрытие церкви.

Капитан ринулся за солдатами.

— Стойте, свиньи, стойте! — хрипел он. — Кру-угом!

Роту спасли казаки. Они на скаку обстреляли колонну дружинников. Град пуль осыпал рабочих. Рота Агапеева преодолела панический страх, к ней присоединились и другие подразделения.

— Пачками, пачками по бунтовщикам! — кричали офицеры, приказывая открыть огонь.

— С колена по толпе, прицел постоянный… Рота — пли!

Знаменосец паровозостроителей котельщик Гриша Белый был сразу же убит наповал. Красный стяг на лету подхватил электрик Заварза, но и его сразила пуля. Теперь флаг в руках у великана Щербака, и пули, к счастью, минуют его. Ранены токарь Лесной, модельщик Войцех Петржак, сборщик Гордиенко, молотобоец Косачев. Оставляя за собой на снегу кровавый след, они отползали к базару, под укрытие возов с сеном. Дуня Забайрачная и ее подружки отвозили раненых на детских санках в ближние переулки и дворы.

— Товарищи! — крикнул Артем. — Отходите к соляным буртам на базаре. Без паники. Мы еще будем нужны революции…

Пехота и казаки расстреливали паровозостроителей, а трехдюймовки гвоздили по засевшим на заводе боевикам.

Первые снаряды не причинили осажденным вреда. Но уже третий угодил в железную балку над воротами и с грохотом вынес ее в глубь завода, ранив двух рабочих. Взрывной волной Россохатского и Пальчевского ударило о стену. Они вскочили и снова заняли свои позиции у окон, ожидая штурма. Но полковник Залесский решил расправиться с повстанцами силами артиллерии. Пехота нужна для отражения атаки паровозостроителей.

Новый снаряд ударил в стену склада. Осколками разворотило бок дружиннику Полякову. Корчась от боли, он просил Корнеева:

— Пристрели меня, Сашка, пристрели… Друг ты или нет?

Друг, конечно, друг… Но у кого хватит мужества убить своего товарища, даже зная, что это прекратит его мучения?

Страшный толчок потряс здание. Стена второго этажа поползла и рухнула вниз. Воздух наполнился красной пылью. Многие бомбисты оказались погребены под грудами кирпича. Все закружилось перед глазами раненного в голову Россохатского…

Степана унесли в «перевязочную», а Пальчевский процедил:

— Дальше сопротивляться бессмысленно…

— Да, — вытер Пал Палыч запорошенные известью глаза. — Но и капитулировать… У меня полные карманы патронов!

— Сдаваться не будем. Я и Дима затянем переговоры, а вы пробивайтесь к Артему. Соединим силы!

— А вас — на растерзание казакам? — возразил Корнеев.

— Я — комендант осажденных, а Бассалыго — командир дружин. Капитаны тонущих судов уходят последними. Подчиняйтесь!

Разорвался снаряд, и все повалились на пол, засыпанный штукатуркой. И отчаянная храбрость не в силах спорить с пушками. Привязав к рейке кусок простыни, Дима выставил ее через пролом в воротах. Артиллеристы прекратили обстрел. Пехоте была подана команда: «Курок!» — и роты взяли винтовки к ноге.

Пока дружинники прятали в тайниках оружие, Николай и Дима спорили с парламентером об условиях сдачи. Но- что делать с раненым Россохатским? Идти он не мог. Не оставлять же на расправу охранке! Подумали-подумали и решили сунуть Степана в большую молотилку, между ситом и соломотрясом. Авось каратели не найдут его там! А позже, когда на заводе все успокоится, перенести Россохатского на Сабурку…