Человек напротив

Зашелестел в микрофоне ее глубокий вздох.

— Наверное, это было бы хорошо, — неуверенно проговорила она.

— Это БУДЕТ хорошо, — ответил Симагин. — Но сейчас, пока — ты запомнила, что я тебе сказал? Будут спрашивать — ничего не скрывай. Будут про меня или про Антона говорить ужасы или гадости — ничему не верь и ничего не бойся.

— Ну что ты туману напускаешь? — плачуще выкрикнула она. — Скажи прямо! Ты ведь крутишь, ты скрываешь что-то, Симагин, ну я же чувствую! Он что, дезертировал, да?

— Как ты могла так подумать, женщина? У тебя ничего святого нет! О горе мне! О горе! О позор моим сединам! Ты что, Тошку не знаешь?

— Да у меня уже просто мозги враскорячку! Лучше бы я и не просила тебя ни о чем!

— Нет, Ася. Было бы не лучше, а хуже. Гораздо хуже, это я могу тебе совершенно точно сказать. Очень хорошо, что ты меня попросила. Низкий поклон передавай при случае этой твоей Александре. Когда разгребем дела, надо будет обязательно с нею повидаться, цветов подарить…

Она помолчала, потом выговорила:

— Ох, Андрюшка… Ты неисправим. Поклянись, что Антон жив.

— Клянусь, — сказал в трубке Симагин. — Так ты поняла меня, Ася?

— Ничего я не поняла. Поняла только, что ты собрался воспользоваться моим беспомощным состоянием и наложить на меня лапу. Неблагородно это, Симагин.

Он засмеялся в телефоне.

— Тогда приезжай уж прямо сегодня, — вдруг сказала она. — Что-то мне… не по себе. А после таких разговоров и совсем страшно стало. Успокоил ты меня, муженек бывший, на славу.

— Ничего не бойся, — повторил Симагин. — А приеду я… завтра или послезавтра. Сегодня уже очень поздно.

— За эти годы у тебя, оказывается, появились совершенно отвратительные хозяйские манеры. Ты что же думаешь, я все это время сидела и ждала, когда ты меня пальчиком поманишь? И впредь намерена?

Симагин опять засмеялся.

— А нет разве? — ответил он. — И кроме того, знаешь, с тем, что у хозяина появляются хозяйские манеры, поделать вряд ли что-нибудь можно.

— Не зазнавайся, Симагин, не зазнавайся!

— Ладно. Я шучу. Балагурю.

— А я думала — всерьез. Уже почти поверила, что ты и впрямь мне хозяин.

И рассмеялись оба.

— А теперь — спокойной ночи, Асенька.

— Спокойной ночи, Андрей. И запомни… Если ты хоть в чем-то… хоть в чем-то сейчас меня обманываешь… это такое скотство! Такое…

— Тут уже кому-то телефон нужен. Спокойной ночи.

Она опять прошелестела по мембране вздохом.

— Ну ладно. Звони.

— Непременно, — сказал Симагин.

Третий день