Он был в отчаянии до глубины души. Зачем, воскликнул он про себя, неужели он когда-нибудь был настолько безумен, что позволил изменить свои глаза? Почему он раньше не понимал, что это будет означать? Все несчастья, проступки и ужасы жизни, которые были скрыты от других людей стенами, всегда будут смотреть ему в лицо. Он всегда будет видеть их глазами, которые проникают сквозь все преграды.
Если бы его глаза можно было вернуть в прежнее состояние, если бы этот процесс можно было отменить — но нет, это невозможно. Доктор Гомер предупреждал его об этом. Он всегда будет таким, всегда будет распознавать сквозь любую маскировку ужас, скрытый от всех остальных.
— Боже, храни нас слепыми! — тихо произнёс он.
Но если бы он мог сбежать с Мартой!
Сердце Дэвида Уинна подпрыгнуло от внезапного проблеска надежды. В сельской местности было бы меньше стен, меньше скрытых пороков.
Они могли бы пожениться и переехать туда жить, только он и Марта вместе. Марта любила его и поняла бы всё. И он, немного подумав об этом, направился к ней.
Дэвид Уинн лихорадочно брёл на север, пока не подошёл к дому, где она жила. Он взбежал по невидимой лестнице и промчался по коридору. Его рука была поднята, чтобы постучать в дверь Марты Рэй, но он остановился, посмотрев сквозь прозрачную стену и увидел Марту с матерью.
Они разговаривали, и он видел их лица. Дэвид Уинн читал по их губам так же ясно, как если бы слышал их речь.
— Он сказал, что если его планы осуществятся, то мы довольно скоро сможем пожениться, — сказала Марта.
Мать фыркнула.
— Я не знаю, зачем он тебе сдался. У Дэвида Уинна ничего нет и никогда ничего не будет.
— Ой, не начинай это снова, мама, — устало произнесла Марта Рэй. — Я и сама знаю, что Дэвид немногого стоит.
— Тогда зачем ты собираешься выйти за него замуж? — спросила её мать.
— Потому что Дэвид — это лучшее, что я могу получить. Мне же надо за кого-то выйти замуж, не так ли? — недовольно ответила девушка.
Дэвид Уинн несколько мгновений совершенно неподвижно стоял за дверью. Затем он повернулся и с бледным лицом тихо спустился по лестнице.
Сержант полиции в тот вечер что-то объяснял доктору Гомеру, ведя его по коридору в помещение морга.
— Мы нашли ваше имя и адрес у него в кармане, когда выловили труп из реки, и подумали, что, возможно, вы сможете опознать его, — говорил он.
Доктор Гомер вошёл в помещение морга и, когда простыня была откинута, пристально посмотрел на утопленника. Он лежал, напрягшись всем телом и прижав одну руку ладонью наружу к лицу, закрыв глаза.
— Забавная штука с этой рукой, — заметил сержант. — Когда мы нашли его, его рука была поднята вот так к глазам, и мы не смогли её убрать. Выглядит так, словно он пытался чего-то не видеть, не так ли?
Доктор Гомер печально кивнул, глядя на Дэвида Уинна.
— Он пытался вообще ничего не видеть. Ведь он видел всё так, как хотел, и это было невыносимо для него. Боже, храни нас слепыми в этом мире! Убереги нас от ужаса сделать то, что сделал он, когда всё увидел.