Человек будущего. Воспитание родителей. Часть 2

Мне нравится рыбалка, и я не могу отдыхать без моря. В ловле рыбы есть какое-то необъяснимое

удовольствие, душа хорошо балансируется. Выступления и семинары даются мне все труднее. Начал болеть

после приемов — то ли возраст, то ли непосильные нагрузки. Скорее всего, это последствия огромных

перегрузок за последние пятнадцать лет. Приходится работать на самых тонких энергиях. С одной стороны,

это хорошо — подталкивает к познанию и к любви. С другой стороны, похоже на шагреневую кожу. Во

время приемов и выступлений расходуется именно та энергия, без которой невозможно физическое,

психическое и чувственное здоровье. Как и во всем, тут тоже есть две противоположности. Если развивать

устремление к Богу, наступит обновление и расцвет; если же не успею, достаточно быстро придут болезни

и смерть. Но сейчас я настроен оптимистично, очередной семинар закончен и можно отдыхать, забыв обо

всем.

«Насколько все-таки невероятно богатая страна Россия, — думаю я. — Взять хотя бы Камчатку.

Специалисты подсчитали, правда неофициально, что если бы не разворовывались доходы только от про-

дажи камчатского краба, если бы все они шли в государственный карман, то Камчатка жила бы, как

Арабские Эмираты: великолепные дороги, виллы и бассейны, счастливый, довольный народ.

Конечно, на Камчатку сразу же хлынули бы мигранты. Арабские Эмираты эту проблему решили

очень легко. Приехавший рабочий имеет право работать там три-четыре года, потом он должен уехать. Он

не имеет права приглашать к себе никого из родственников, не говоря уж о постоянном проживании.

Когда лет десять назад я приехал в Эмираты, я был удивлен чистотой и порядком, царившими там.

Оказывается, если эмигрант, вольно или невольно, недостойно себя поведет, местный житель может вы-

звать полицию, объяснить, что сделал приезжий, и в течение 24 часов последний должен будет покинуть

страну. Поэтому приезжие там покладистые и работящие, а преступности нет как таковой.

Я отвлекаюсь от мыслей, поглядев в окно. Самолет летит над Африкой. Мне хотелось бы поймать

большого марлина. В январе мы с друзьями рыбачили в Коста-Рике. По прилете сразу выяснилось, что у

меня из чемодана украли мобильный телефон, туристический нож и еще какие-то мелочи. Гид, сопро-

вождавший нас из аэропорта в столицу — Сан-Хосе, был настроен добродушно и отвечал на все вопросы.

—

Скажите, а вечером по городу погулять можно будет? — спросили мы его.

—

Конечно можно, — улыбнулся он. — Спокойно гуляйте по городу, но только до девяти

вечера. Потом нежелательно, могут ограбить или убить.

Мы понимающе переглянулись — десять лет назад в России было то же самое. Вообще, Коста-Рика

очень напомнила мне Россию, разве что наши деревни победнее и похуже выглядят. Зато Москва стала

нормальным европейским городом и выглядит гораздо лучше, чем Сан-Хосе. Правда, Россия в тысячи раз

богаче Коста-Рики, но это уже другой вопрос.

На следующий день мы на автомобиле поехали к Тихому океану. А через пару дней на рыбалке я

уже снимал на видеокамеру, как огромный марлин, вылетая из воды, делает на хвосте десятки прыжков и

срывается с крючка. Из четырех удочек затрещали две. Сразу два марлина схватили наживку. Первый,

килограммов на двести пятьдесят, ушел. Второй был поменьше, около ста килограммов. Через час мы его

подтянули к борту судна. Длиной он был около двух с половиной метров.

—

Снимайте скорее, — кричал паренек, помощник капитана, зная, что мы будем его отпускать.

Раньше я смеялся над американцами, которые ловили и сразу же отпускали рыбу, а сейчас стал ува-

жать их за это. Слишком мало осталось живой природы.

Пять—семь секунд на фотосъемку, а затем марлина отпускают. Огромная рыбина переворачивается

спиной вверх и стремительно уходит в глубину. Паренек подходит ко мне и спрашивает по-испански:

—

Что вы хотите сделать с другими рыбами, которых поймаете?

—

Первую мы берем себе на еду, — говорю я, — остальных отпускаем.

Следующих рыбин, если они были меньше метра, мы вытаскивали на палубу, вынимали крючок,

фотографировали и бросали назад в море. Крупных подтягивали к борту и крючок вытаскивали в воде. Я

сначала не понимал, почему капитан и его помощник все время носят очки с сильным отражающим

покрытием, и только потом понял: нужно постоянно вглядываться в морскую даль, чтобы увидеть большую

рыбу, которая охотится. Паренек-помощник был одет в белую футболку с какой-то надписью на спине на

испанском языке. Сначала я не обращал на это внимания, потом прочитал написанное. «Дьо эс амор» — в

переводе на русский это означает: «Бог есть любовь».

Мне стало интересно, как выглядит аура двух марлинов, которых мы поймали. Оказалось, что более

гармоничное и чистое поле было у того марлина, который ушел с крючка, совершив десятки прыжков.

А у того, который был слабее и которого мы через час подтянули к борту, в поле были деформации.

Странно, я никогда не думал, что рыба может быть ревнивой, но в его ауре были характерные деформации,

68