Человечики

Признаться, страха во мне было не мало, но все же, какая-то беззаботная претензия на ангела или идиота во мне была. Скорее мне было просто интересно, но в то же время пугливо. Глядя на мост, облака и совсем уже не помня про стул, я испугался. Больное воображение не раз играло со мной злую шутку и на сей раз, я боялся его как никогда. Наконец, наваждение прошло или только усилилось с другого конца, но теперь я жутко боялся потерять, что имелось и не увидеть нового. Я хотел поговорить с любой душой, живой или умершей, но внезапно замыкался и гнал всех прочь. Лакомый кусок так и оказывался у меня во рту еще не испеченным. Начало одного порождает конец другому и наоборот. Если я действительно так уж хочу прекратить блуждать в пустоте, так почему же не хочу заполнить ее? Боюсь. Наверно и впрямь боюсь … себя, конечно, кого же еще.

…

Совсем уже заснеженный сад смотрел в наши глаза и радовал их блестящими иглами белых ветвей. Мы в свою очередь лишь сидим на крыльце, а перед нами рождается утро. Солнце ярко светило на небе, отражая еще большие блики от снега. Вдвоем сидели мы не долго, пес несколько раз бросил ко мне призывающий взгляд, и не дожидаясь ответа ринулся взбивать пушистые сугробы. Я вовсе и не возражал, так как мистера Вульфа сегодня придется закрыть в доме на целый день, потому что меня ожидала работа. Шел большой товарняк, которого мы ждали почти месяц, деньги в моих карманах не появлялись уже давно, а потому я был рад этой новости.

– Не озоруй тут без меня, – я начал собираться, периодически выкрикивая указания псу на день.

– Сытно заживешь блохастик. Не унывай! – взлохматив загривок мистера Вульфа, сказал я.

– Дай лапу,– попросил я песика на прощание и тот вежливо ее подал.

На станциях в морозные дни было не людно, вот и сегодня, несмотря на большую погрузку, не было ни кого. Рельсы как с ночи стояли в снегу, запорошены намертво, едва ли поймешь, что тут идет железная дорога. Но только лишь подумав об этом, к месту действия тут же начали стекаться люди и машины, впрочем, их тоже было не так уж много. Два больших грузовика привезли с собой по три человека каждый, а еще лопаты, их было меньше чем людей. Как и всегда перед таким мероприятием начинается долгая подготовка, в виде перекуров, затяжных историй и плана действий. «План действий» – почему то предлагается именно в таких ситуациях, где казалось бы лозунг «бери больше, кидай дальше» подходит на все сто, но нет, нужен план. Тем временем ожидание затянулось, и как только я это понял, мы начали переходить к действиям. Грузчикам раздали лопаты, и мы полезли в вагоны, нас оказалось трое, вагонов было столько же, каждый сам за себя.

Каждая лопата выброшенного из вагона угля понемногу отделяла меня внешнего мира, как кот в коробке, один и никого больше. Подобные мысли и раньше навевали на меня страх. Спокойствие и уединение так хорошо, что даже страшно, чем меньше я, тем больше свободы. Я ловлю себя на мысли что меня поглощают и начинаю бороться, столь судорожно и спешно, что тонущий в момент истины, поплыву или нет. Я не хочу свободы в капсуле, уменьшающейся до размеров не сопоставимых с вселенной, я хочу свой мир.

– Слышь, пацан, а ну вылезай, давай пока не сдох там совсем, – огромный дядька с усищами кричал видимо в мой адрес, кто он вообще? …

–Мне еще чуток осталось, – ответил я, не понимая чего ему собственно надо.

–Ушли уже все, темно, ты еще заночуй тут, – снова кричал дядька

Моего ответа не последовало сразу, и лишь через пять минут я снова отозвался:

– Все, я вылезаю.

Похоже, моя реплика была не нужной, так как если он ждал меня, то все равно дождался бы, а так…

Ужасно мокрый, грязный как сам уголь я выпрыгнул из вагона и едва не свалился на снег, а сдержало меня лишь то, что перед глазами снова возник тот самый дядька усач. Он направился в мою сторону, а я тихонько побрел навстречу, попутно накидывая куртку и надевая шапку.

– Ну, ты даешь, все разгрузил? – обратился ко мне дядька, – пойдем, поглядим, – он кивнул, и полез в вагон.

– Ты завтра приходи, я тебя на станцию возьму, – не раздумывая предложил дядька, и не дождавшись ответа спросил, – тебя как звать то?

–Меня?– переспросил я тут же.

На лице дядьки исказились все мышцы, и он так и не смог подобрать нужную гримасу.

– Я не приду, завтра точно нет, – выдавил я из себя.

– А чего нет то? Не можешь завтра, приходи послезавтра или в четверг, – несколько недовольно пробубнил дядька.

–Дело обстоит несколько сложнее, нежели вам представилось. Я неплохо заработал сегодня, перекидав девятнадцать тысяч двести сорок лопат всего за двенадцать часов, у вас же мне придется работать по восемь часов и, пересчитав деньги на часы, выйдет не лучшая сделка. Но дело вовсе не в деньгах, перекиданных лопатах или часах, поймете ли вы? – через огромную паузу, не отрывая взгляд, я произнес, – есть нечто большее и я его очень жду, цель на пути к которой, нашлось место для вас. Я должен ждать, а потому не смогу прийти ни завтра не даже в четверг. – Окончив мысль, я оторвал взгляд и медленно пошел прочь.