Человечики

Прошло ужасное количество времени, а мы будто и не расставались. Так кто же это все придумал? Если приглядеться мир держится почти что на черепахе с большими слонами, а поверх них летает маленькая муха с миллионами глаз и дергает нас за веревочки. Баланс наш зыбок до крайности, основанной на случае, которого и вовсе могло не произойти, если бы у истории был конец. Моя память наполнилась событиями, вспышки моментов все чаще мелькали в мозгу, и каждая вспышка заставляла задуматься. Вернее думал я уже после, а тогда мне просто казалось, что все это выдумка, параллельный мир, придуманный и забытый, что бы вспомнить в самый неподходящий момент. Словно все было не со мной, будто я никогда не бродил по барам в надежде стать музыкантом, будто ни когда не был в размалеванном мною же доме. Вот и теперь я не верю глазам, а друзья мои рядом.

– Извините, конечно, может, вы назовете меня болваном, но… – не окончив мысли, я осекся.

– Ну, раз хочется – ты болван, – сказал Боб, напротив, не промедлив ни на секунду.

– Ладно, давай после, – продолжил, наконец, я. Тем временем мы уже шли по аллее неизвестно откуда возникшей.

– Нет уж говори, я, знаешь ли, с некоторых пор ждать не люблю, – побуждал Боб переходя мне дорогу и замедляя шаг.

– Да ну, вздор какой, – сказал я и попытался тут же обойти Боба

– Вздор говоришь, ну ладно, как отыщешь в своей башке что дельное, сообщи, – Боб улыбнулся и посмотрел на мистера Вульфа, а тот ответил своим коронным умиляющим взглядом.

– Я живой? – вдруг я решился и задал вопрос. Вопрос, который был почти утерян в моей голове, едва ли благополучно не забыт.

–Что значит живой? – переспросил Боб, лицо его стало суровым, а вот улыбка, нахально еще зияла на губах.

– Тогда просто скажи, где мы? – слегка ослабив напор, продолжал я.

–Ты не умер если хочешь знать, доказать тебе я этого не могу, но поверь, будь иначе, мне бы этого и не потребовалось. Знай, что ты существуешь, и неважно где, просто ты есть, – Боб наверное не закончил, сделал паузу и тут заговорил снова я.

–Я помню, как мы в последний раз попрощались, помню, что на кого-то был зол, а ощущение такое будто бы на себя.

– Сейчас-то не все ли равно?

– Мне что– то осталось сделать, не припомнишь чего? – вопросом ответил я.

–Нет, этого я уже помнить не в силах. Откуда мне знать, что там в твоей голове, – Боб пытался закончить, он поглядывал на мистера Вульфа, на деревья и фонари, стараясь вовсе не думать.

– Пойдем чаю, что ли попьем. А ведь и правда, какая мне разница, – я снова заулыбался и тоже не о чем не думал, может мистер Вульф в тот момент взял на себя этот груз, за нас обоих.

Раздольные парки с газонной травой растилась вдоль города, да так что иных и не видно было конца, горизонт размывала серая дымка облаков и тумана. Как раз именно такой парк мы пересекали в поисках местечка, где можно будет угоститься чаем. Глядя на зеленую траву под ногами я и не заметил как Боб и мистер Вульф устремили взгляды вдаль, пытаясь вдалеке рассмотреть нечто и от того ускоряли шаг. Следом за ними побежал и я, они уже достаточно оторвались, и мне пришлось трусить за ними вдогонку. Они остановились, после чего поравнявшись с ними, я тоже это увидел – там вдалеке сидели люди.

Не задумывались, каково это посмотреть на себя со стороны? В буквальном смысле, не фигурально выражаясь, а просто увидеть, как ты сидишь себе на траве. Впрочем, что рассуждать о невозможном, этим человеком уже все равно будешь не ты, ты будешь тем, кто смотрит. Присутствие облика не дает осознания понимать его как свой облик, а следовательно и тело твое лишь маска которую ты берешь взаймы. Мы все големы в которых вселили людей.

Мы приближались все ближе, но силуэты, сидящие на траве, так и оставались силуэтами. Словно призрак оазиса в пустыне под муками помутнения. Ты хочешь увидеть больше, но как ни старайся, перед тобой одно и то же. Самый правдивый сон не сравниться с этим чувством, но даже во сне я бы изо всех сил попытался проснуться. Слава богу, что это произошло позже, не в тот миг, когда искал своих друзей, когда они рядом и чувство бессилия не бросает тебя в бешенство.

В призраке жизни, что не видно конца мы бродили в поисках смысла, умоляющего нашу свободу. Кто не был свободен, никогда не искал смысла жизни, узники не видят дороги. Мысль, повернувшаяся в таком ключе, давала не просто надежду, а цель. Правда, тогда я еще не знал, что цель моя скоротечна, да и по сути своей бессмысленна. Бродя по готическим улочкам, мы внезапно оказались в местечке, ни чем не связанным с предыдущим пейзажем, захолустные трехэтажные домики окружали двор. Неприметный подвальчик одного из домов украшала винтажная вывеска с надписью «Queen Rose». Бывалая, казалось бы, надпись ввела нас в ступор.