Чейзер

– Мистер Лагерфельд! – жестко прервал один из обвинителей. – Вам вопросы будут заданы, когда придет время. Если вы еще раз позволите себе…

Окончание предложения Лайза не услышала, потому что на нее обрушился шквал эмоций – значит, вот что произошло! Мак привел в действие какое-то заклятие, чтобы спасти ее до приезда доктора. Значит, она действительно пострадала и пострадала так сильно, что… умирала? Неужели умирала? Создатель, помоги ей… и ему! Тому, кто теперь сознательно избегал кинуть в ее сторону даже короткий взгляд.

– Мисс Дайкин?

Лайза вздрогнула и с трудом сместила взгляд с лица Чейзера на говорившего.

– Да?

– Это ответ на вопрос?

– Простите…

– Должен ли я повторить вопрос?

– Нет-нет… – чтобы вспомнить четкую формулировку звучавших слов, пришлось напрячься. – Знала ли я? Нет, я не знала, потому что была без сознания… Я пыталась уйти от…

– Это не важно, – ее грубо оборвали. – Повторяю, ответы должны быть короткими и по существу.

Но ведь они и есть по существу!

Лайза тут же вынырнула из того сонного состояния, что преследовало ее в последние часы, и вскипела: если ей не позволят объяснить причины действий Мака, тот может серьезно пострадать! Как они смеют обрывать?!

– Но ведь это по существу…

– Нет.

Короткий, как удар хлыста, ответ. Лайза сжала зубы и умолкла. Покосилась туда, где сидел доктор, почувствовала его немую поддержку.

– Значит, о применении запрещенного метода вы не знали. Перед тем как метод был применен, был ли вам задан вопрос о согласии стать женщиной обвиняемого?

– Что вы имеете в виду?

Самый правый из трех, тот, кто задавал вопросы, укоризненно нахмурил брови и недовольно пояснил:

– До сегодняшнего момента звучала ли по отношению к вам фраза «Стань моей Женщиной»?

Она едва не поперхнулась.

– Зачем вам это? Какое это имеет отношение к де…

– Отвечайте!

– Да, звучала, – Лайза сконфузилась. Ведь это личное дело двоих, причем здесь Комиссия?

– Было ли вами дано согласие?

Ее ступни приросли к полу, а сердце бросилось в предательский галоп. Здесь бы ответить «да». Наверное, это очень важно, раз они спрашивают, тем более, сейчас бы она с удовольствием ответила «да», но тогда… Тогда не ответила, не смогла… А теперь жалела. Но что важнее – прошлое или настоящее? Сейчас бы она отдала все на свете, чтобы повернуть время вспять и проговорить две заветные буквы вместе трех ошибочных. Сейчас бы она выпрыгнула из-за парапета и бросилась прямо туда, в огороженную зону, где, не поворачивая головы, сидел Мак.

– Мисс Дайкин, у вас зафиксировано ускорение пульса выше предельной нормы. Если вы обдумываете вариант ложного ответа, Комиссия назначит за него наказание.

Она выпила воды – поганой затхлой воды, лишь бы не открывать рот. Почему тогда не произнесла «да»? Почему? Дура!!!

А теперь правда. И ничего кроме правды.

– Нет, – выпало наружу скользкое и вялое, как кусок обляпанного пылью желе, слово.

– Фиксируем. Согласие дано не было.

В этот момент Мак повернулся: то же самое разочарование она видела в его глазах в прихожей. Те же боль, грусть, немой вздох. На этот раз, чтобы скрыть подступающие слезы, отвернулась она.

– Мисс Дайкин, знаете ли вы, что такое Древняя Печать Воина?

– Нет.

Ей плевать, что это. Если это то, что требовалось, чтобы спасти жизнь, она могла бы согласиться на ковш вонючей жижи, влитый прямо в рот. А уж что бы там ни выбрал Мак, не ей судить.

Представитель Комиссии постучал подушечками пальцев по столу и пояснил:

– Печать Воина – это, если можно так выразиться, заклятие, которому обучены лишь те, кто в настоящее время достойны называться воинами. Этот метод применяется мужчиной по отношению к своей, повторяю, СВОЕЙ женщине, чтобы создать плотные энергетические узы между партнерами. И эти узы являются обещанием любить, уважать и почитать, а также ожидать того же самого в ответ от той, кто дала согласие быть ими заклейменной. Также они налагают ограничение в виде неспособности иметь сексуальный контакт с другими партнерами, поскольку если подобный контакт состоится, у человека, носящего печать, наступит смерть.

– Смерть?

– Да, смерть. Поэтому печать в свое время и была запрещена.

Внутри Лайзы все притихло.

Вот, значит, что использовал Мак, чтобы не дать жизни покинуть ее. Запрещенную Печать, которую мужчина дарил своей женщине, печать вечных уз, обещание любить, клятву верности. Через такую, оказывается, партнеры могли обмениваться жизненной энергией…

Лайза неосознанно коснулась пальцами места под ключицей, инстинктивно почувствовала, что рисунок проявился именно там. Жаль, что в той комнате не было зеркал…

Мак снова смотрел в окно и сдерживал кипящие внутри чувства, среди которых выделялось три: одиночество, грусть и тонкая пульсирующая жилка любви. Теперь она поняла, отчего чувствовала его эмоции так ярко: их передавала по невидимому каналу связи призрачная, протянувшаяся между ними нить.

Погладить бы его сейчас по волосам, обнять, прижаться к груди…

Мечты о несбыточных желаниях прервала очередная фраза обвинителя: