Чего стоит Париж?

Королям не подобает бегать, но никто не может помешать им быстро ходить. Очень быстро. Еще быстрее! Позади меня послышался звон сотрясающегося железа. Легионеры маркиза д'Аржи прыжками неслись вслед за уходящим вдаль монархом, мысленно, должно быть, уже деля на троих сумму причитающегося за мою голову вознаграждения. Еще один их сотоварищ, продолжавший оставаться на боевом посту, чуть замешкался у открытой калитки, созерцая погоню, и… вероятно, именно эту картину увидел в его глазах святой Петр, открывая раннему гостю ворота. Клинок де Батца вонзился ему в горло, рассекая аорту и лишая несчастного возможности поднять тревогу.

Все это время Мано и еще трое гасконцев стояли, прижавшись к стене у самой калитки, ожидая, когда алчность и негодование заставят горе-стражников оставить свой пост. Теперь вход в крепость был в наших руках, остальное зависело от быстроты и слаженности действий.

«В сад! Все в сад!» – пробормотал я, скрываясь между деревьями. Преследователи устремились за мной. Как и было задумано. Военная судьба всегда норовит подставить ножку тем, кто видит в очевидном лишь очевидное. Девять шпаг стальным кольцом сомкнулись вокруг легионеров, обещая жизнь в обмен на молчание. Приемлемое условие. Особенно для тех, кто получает гонорар за свою службу.

Через пять минут раздетые и связанные италийцы были доставлены для допроса.

– Сколько солдат в замке? – негромко спросил я так, словно действительно намеревался штурмовать Сен-Поль своей крошечной армией.

– Триста пятьдесят в стенах, – люто глядя на меня, ответил мой давешний собеседник. – Столько же в округе. Вам не уйти!

– Увидим, – пожал плечами я. – Где апартаменты короля?

– В самом дворце Сен-Поль, – резво отозвался пленник. Судя по тону, он был бы весьма рад, если бы мы сунулись туда. Должно быть, в бесчисленных подсобных мезонинах дворца квартировали собратья говоруна.

– Где находится королева?

– В особняке Пти-Мюс. – Тон ответчика опять угас.

– Отлично. Это все, что я хотел от тебя услышать. Если ты хоть слово солгал, вы втроем умрете страшной смертью. Заткнуть им рты, – скомандовал я, поворачиваясь к ждущим приказа пистольерам. – И привяжите к ветвям. Повыше. Прощайте, сеньоры, и молитесь за нас. Ибо, если мы не вернемся, до октября вас вряд ли найдут.

Мано уже ждал в караулке. Еще несколько пленных, надежно связанных и явно обескураженных подобным поворотом дел, недоуменно мигали, сваленные точно поленья в дальнем углу комнаты. Плащи легионеров, их алебарды и морионы уже были аккуратно разложены на полу. Де Батц знал свое дело. Еще мгновенье – и банда мятежников, разыскиваемых во всех уголках Франции, превратилась в заурядный ночной патруль замка Сен-Поль.

Десять человек, соблюдая строй колонны, двигались по территории замка. Неспешно, заглядывая для очистки совести во все темные углы двора. Алебарды привычно лежали на их плечах. Восемь алебардиров и офицер. Из Львиного Дворца слышалось сдавленное рычание плененных царей животных. Из Сен-Поля то и дело доносилось тявканье собак, собачек и собачулек Генриха Валуа, имеющих прав здесь едва ли не на самую малость меньше, чем сам король. Предвещая недоброе, ухали совы в полуразрушенной башне особняка Этамп, а ночной патруль шел себе, равнодушно меряя шагами расстояние от занятой Гасконскими Пистольерами караулки до дворца Пти-Мюс, где в заботах о королевстве обреталась сама Черная Вдова и, вероятнее всего, красавицы «Летучего эскадрона». Так было в Лувре, в Шенонсо. Вероятно, и здесь радетельница за чистоту христианских нравов не оставила обольстительниц без своего присмотра.

Девять «легионеров» все ближе и ближе подходили к особняку Пти-Мюс, окруженному по периметру крыши изящной каменной балюстрадой, за которой так удобно размещать стрелков. еще трое двигались сзади и чуть с боков, прикрывая «армию» от внезапного столкновения с противником. Шаг. Еще шаг…

– Стой! Кто идет?! Отзовись! Пароль?! – раздалось с высокого крыльца.

– Мантуя! – крикнул в ответ де Батц.

– Милан! – прокричал со своего поста в ответ скрытый виноградным навесом стражник.

Еще десять шагов, и мы поравнялись с крыльцом.

– Стойте! – вновь подал голос стражник. – Вам нельзя сюда подниматься!

Он был прав. Приближаться к постовому имел право лишь начальник караула да сам король. Конечно, Франции, а не Наварры. Однако нам необходимо было войти!

– Успокойся! – переходя на пьемонтский диалект итальянского языка, крикнул я, сам удивляясь произошедшему. Никогда прежде не думал, что говорю по-итальянски. – Д'Аржи приказал усилить караул! Есть сведения, что ожидается нападение наваррцев, – выдал я первую пришедшую мне в голову версию и, сделав Мано знак следовать за мной, а остальным оставаться на местах, начал восхождение.