Чего стоит Париж?

– Сакр Дье! Почему я, первый пэр Франции, на ногах ни свет ни заря, а этот мошенник продавливает перины?! А ну немедленно буди его, чертов сын! Да потрудись открыть ворота. Или желаешь, чтобы король Наварры ждал пробуждения ленивого негодяя перед запертыми воротами, словно какой-то вшивый вилан?!

– Так ведь запрещено же, Ваше Величество… – робко начал стражник.

– И то сказать, – послышался еще чей-то голос, – сколько ни повидал здесь народу, все больше людишки-то желали оказаться по ту сторону ворот, чем по эту.

Голос насмешника был не вполне трезв, но достаточно внятен. Это было как раз то, что нужно. Ибо, в отличие от своего изрядно перетрусившего собрата, второй страж ворот был вполне способен на дерзости, а такая способность в большинстве случаев непременно ведет к нарушению любых писаных и неписаных законов.

– Буди начальника, идиот! Каналья! Остолоп смердящий! На дыбу пойдешь!! На галеры зашлю!!!

Заставлять упрашивать моего собеседника было не нужно. Влекомый вдаль потоком августейшей брани, летевшей ему в спину, он мчался через тюремный двор, обгоняя площадную ругань, подобно сорванцу, улепетывающему из соседского сада. Стоило лишь ему скрыться из виду, как по ту сторону замковой ограды заскрежетал засов, и калитка с дребезжащим скрипом несмазанных петель отворилась, демонстрируя взорам собравшихся верзилу с мордой наглой, как задранная в церкви юбка.

– Ваше Величество. – Караульный небрежно поклонился, выписывая руками замысловатые кренделя. – Мое нижайшее почтение. Никак вы, сир, желаете посетить храбрейшего месье де Батца?

– Какое тебе дело, несчастный? – высокомерно отрезал я, радуясь ожидаемому эффекту. Конечно же, у пройдохи была маленькая, довольно-таки дешевая тайна, которую он был готов продать, не особо запрашивая, поскольку первый в этом деле получал все.

– Да в общем-то никакого, сир, – насмешливо скривился детина. – Только вот есть кое-что…

Он посмотрел на меня проникновенным взором, сполна дающим возможность прочесть предполагаемую сумму взятки.

– Что еще такое? – небрежно, но вполне досадливо бросил я.

– Мессир, я бедный человек…

Надменно скривившись, я вынул из кошеля пару ливров и бросил вымогателю:

– Что там у тебя?

– Сир, – понижая голос, вновь заговорил привратник. – Вчера из крепости был совершен побег. Ваш отважный лейтенант исчез вместе с надзирателем, сторожившим его камеру. Его больше нет в замке. – Он затряс головой, улыбаясь, точно радуясь успешному предприятию ловких беглецов.

Глядя на его наглую, но отнюдь не трусливую физиономию, я отчего-то подумал, что обездоленная исчезновением главаря банда головорезов недолго останется без руководства. Однако, в сущности, эта печаль мало волновала короля Наварры. Значительно интереснее было другое. На случай пристального разбирательства у меня был человек, от которого я, на глазах свидетелей, узнал о случившемся побеге. Вскоре появился и первый стражник, спешащий открыть ворота и передать мне нижайшую просьбу его милости коменданта тюремного замка отзавтракать с ним.

– Что?!! – вновь напуская на себя грозный вид, взревел я. – Чтобы я трапезничал в тюрьме! Да за кого этот наглец себя принимает?! – И продолжил, ткнув плеткой в грудь охранника: – Веди меня к нему!

– Слушаюсь. Слушаюсь, сир, – видя монарший гнев, испуганно лепетал несчастный.

Я ворвался в кабинет главной тюремной крысы волною внезапного наводнения, сокрушая все на своем пути и внушая ужас не успевшим найти укрытие.

– Ах ты, мошенник! – не, здороваясь, начал я, накидываясь на «его милость». – Куда подевался шевалье де Батц?

– Сир, я не виноват, сир! – попытался оправдаться тюремщик. – Меня здесь не было! Я не знаю, где он!

– Вы убили его, сволочи! Убили и закопали! А ну, кто велел вам убить Мано? Сознавайся, песье охвостье! Сознавайся, кто?

– Нет-нет, Ваше Величество, все не так. Совсем не так! Он бежал. Мы тут ни при чем! – сумбурно оправдывался комендант.

– Все это ложь! Наглая ложь! – сардонически захохотал я. – Де Батц не желал никуда убегать, он был полон раскаяния и намеревался искать успокоения души своей в стенах монастыря. А вы его убили! Вы замараны кровью! Ваши руки по локоть в крови! Глядите, она струится по белому полотну вашей рубахи!

Мой собеседник, ошарашенный напором обвинений, невольно бросил взгляд на руки, точно и впрямь ожидая увидеть текущую по ним кровь.

– Ага! – вновь грозно захохотал я. – Вот ты и сознался! Убийца!!! – Я ухватил ничего не понимающего коменданта за плечо и потащил его за собой, как та самая волна наводнения, отступая, влечет в пучину обломки мостов и вещи из развороченных водою домов. – Я иду к королю! И ты, негодяй, пойдешь со мной. Ты дашь мне ответ за убийство дворянина!

* * *

Потревоженный моим ранним визитом, д'Эпернон замер на месте, пытаясь осознать увиденную картину. Разгневанный король Наварры, волокущий за собой начальника реймской тюрьмы, точно идущий под парусами фрегат, буксирующий утлую шлюпку, ворвался в королевские покои, начисто игнорируя каноны дворцового этикета.