Чего хотят демоны

По костлявой спине пробежал холодок. Старый маг сразу же понял, с чем повстречался в этом страшном лесу. Только одна тварь в Шумере отбрасывает подобную тень.

В Гильдии полагали, что этот кошмар полностью вымер много веков назад... и до сегодняшней ночи Халай Джи Беш тоже так считал.

– Гаситель Света...– в ужасе прошептал маг, дрожащей рукой поднимая жезл.

Жуткая тень шевельнулась в ответ. Халай уставился на неё омертвелым взглядом, только теперь замечая знакомые черты в силуэте. Это его собственный силуэт – силуэт Халая Джи Беш.

Незримые щупальца уже проникли под кожу...

– Ииииииииии!..– раздался истошный визг.

Грозный маг в одно мгновение обратился в перепуганного старикашку. Халай попятился, развернулся и, едва не роняя жезл, бросился бежать. Защитный барьер бесславно рухнул – его создатель утратил концентрацию.

В спину что-то ударило. С чуть слышным звоном рассыпалось заклятие Личной Защиты. Потеряв равновесие, демонолог запнулся о корень и повалился ничком, раскинув руки. По всклокоченной бородёнке потекло что-то липкое – Халай разбил скулу о камень.

– Мардук, спаси и защити, Мардук, спаси и защити...– исступлённо забормотал старик, съёживаясь в комочек. Он и думать забыл о волшебстве – за всю историю Шумера ещё не бывало такого, чтобы человек побеждал Гасителя Света, вышедшего на охоту.– Маа-а-а-а-а-аа-ар!.. ахрррррр...

Шею пронзило острой болью. В лопатки вошли острые когти, копчика коснулось что-то скользкое. Халай Джи Беш забился в агонии, на губах вспенилась слюна, белки глаз налились кровью.

Потом сознание милосердно померкло.

Креол зевнул и раскинул руки, глядя на звезды. Счастливы те, кому довелось родиться и жить в благословенном Шумере. Полуденное солнце печёт кожу, но наступает ночь – и на смену жаре приходит блаженная прохлада. Боги смотрят с небес на людей, радуясь их удачам и огорчаясь бедам.

– Не спишь, брат?..– сонно пробормотал Шамшуддин, приподнимаясь на локте,– Что-то учитель долго не возвращается...

– Может, его сожрали? – предположил Креол. В голосе прозвучала искренняя надежда.

– Скорее уж бык даст молока...– усомнился Шамшуддин.

– Да, наверное. Но вдруг? У меня такое предчувствие, что сегодня мне повезёт.

– А мне?

– Не трогай моё предчувствие. Пользуйся своим.

Шамшуддин потянулся и легко вскочил на ноги.

Юноша с кожей цвета эбенового дерева сделал несколько гимнастических упражнений, с хрустом мотнул головой влево-вправо и замер, скребя в затылке. Предрассветную тишину нарушило голодное бурчание.

– Мясо ещё осталось? – поинтересовался Креол, тоже поднимаясь на ноги.– Надеюсь, поганый утукку вчера не все сожрал?..

Мясо осталось. Старый пастух увёл стадо ещё час назад, не дожидаясь восхода, но тушу ягнёнка, разумеется, уступил гостям. В благодарность за безопасную ночь.

Шамшуддин вынул из-за пояса нож и нарезал остывшую баранину плоскими ломтями. Креол молча подгрёб к себе добрую половину и принялся уписывать. Белоснежные зубы кушита-полукровки тоже занялись делом.

Оставить что-то учителю ни один из учеников даже не подумал.

– Смотри-ка, бредёт кто-то,– невнятно прочавкал Шамшуддин, облизывая жирные пальцы.– Учитель?..

– Походка другая,– мотнул головой Креол, бросив короткий взгляд,– Это какой-то бродяга. Очень старый и больной.

– Я всегда восхищался твоей наблюдательностью, брат.

– Я тоже. Спрячь мясо. Если будет попрошайничать – у нас ничего нет.

Шамшуддин повертел головой, безуспешно пытаясь найти место, куда можно что-нибудь спрятать. Ничего не нашёл. Тлеющая зола в костре, невысокая трава, их с Креолом туники и набедренники... До колесницы почти полсотни шагов...

– Креол!.. Шамшуддин!..– послышался слабый оклик.

– А, так это всё-таки учитель,– недовольно пробурчал Креол, щуря глаза.

– Что, брат, надежды не оправдались? – ехидно посмотрел на него Шамшуддин.– 11 наблюдательностью твоей я зря восхищался...

– Отстань.

Халай Джи Беш подполз к костру только через несколько минут. Его походка действительно изменилась – появилась неуверенность, ноги стали подкашиваться. Бесследно пропал тот лёгкий, пружинящий шаг, с которым престарелый демонолог двигался раньше.

Да и внешне Хапай переменился. Глаза помутнели, губы стали болезненно кривиться, пальцы мелко дрожат, на скуле – запёкшаяся кровь. Теперь учитель и в самом деле выглядит на свой истинный возраст – сто четыре года.

– Что с тобой, учитель? – с подозрением спросил Креол.– Ты выглядишь так, словно сейчас сдохнешь.

– Может, тебе присесть, учитель? – предложил Шамшуддин.– Вот, у нас ещё осталось немного вчерашней баранины. Она остыла, но...

– Креол!.. Шамшуддин!..– прослезился Халай, раскрывая объятия.– Как же я рад вас видеть! Мои любимые ученики!

Креол резко отпрыгнул назад. Шамшуддин на миг замешкался, но последовал его примеру.

– Это не наш учитель! – прорычал Креол, сжимая кулаки.– Это демон в его обличье!

– Точно! – У Шамшуддина расширились глаза.– Ты несомненно прав, брат!

– Да нет же! – жалобно взвыл Халай, с трудом волочась за отступающими учениками.– Креол, Шамшуддин, пожалуйста, поверьте, это я, ваш учитель! Верьте мне, умоляю!