Чеченский след

Женщина молчала, глядя на него черными продолговатыми глазами. Кажется, она раздумывала, стоит ли вообще Турецкий того, чтобы ему отвечать. Видимо, решила снизойти.

— Мамед уехал, — сказала она с акцентом, растопырив пальцы, — пять минут назад.

— Куда? — спросил с тоской Турецкий, уже догадываясь, но все еще надеясь.

— На самолет в Америку, — ответила женщина.

— О черт! — ругнулся Турецкий, крутнувшись вокруг своей оси и попутно треснув кулаком в косяк двери. — О черт!..

Женщина спокойно созерцала, как он ругается.

Сам Турецкий уже не успел бы в аэропорт: несколько минут на трассе — и машину не догнать… Хорошо, что детективное агентство «Глория» находится в центре. Времени терять было нельзя.

— Але! — закричал Турецкий в трубку мобильного. — Але, Денис, это я! Срочно! Пошли двух ребят в аэропорт, самых быстрых и ушлых! Задержите рейс на Вашингтон, номера не знаю, мне нужен Мамед Бараев! Да, тот самый! А сам ты нужен мне здесь, причем в полной готовности, — я в его квартире, есть потенциальный свидетель… — Он взглянул на женщину, которая в этот момент, услышав про свидетеля, попыталась было закрыть дверь, но Турецкий успел ей помешать и протиснулся в квартиру. — Захвати с собой всех, кто работает над похищением Гордеева. Неважно, что не продвинулись, будем продвигаться, времени у нас больше нет. Слушай адрес…

Кортеж Мамеда Бараева несся по шоссе уже в районе Кунцева. Мамед сидел в средней машине, слегка приоткрыв окно, овеваемый ветерком и наслаждающийся быстротой передвижения. Черная «Волга» несла его прямо к повышению. В России оставались дела, которые он на время волей-неволей выпускал из-под своего контроля, — но это ничего. Дайте срок, он вернется в новом качестве, и тогда…

Миновав Ленинградское шоссе, кортеж выскочил на финишную прямую, ведущую к аэропорту Шереметьево. Оставался последний бросок, последний отрезок пути. Прощай, Москва! Прощай, Россия! В самолете он будет уже на чужой территории…

20

Я, адвокат московской юрконсультации № 10 Юрий Петрович Гордеев, пришел в себя и нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Не менее твердой является громадная шишка у меня на затылке. Говорю о себе так подробно, потому что очнулся я в темноте, в неизвестном месте, мало что соображая.

Сперва проблемой для меня было вспомнить собственные имя и адрес. Но потом, ощупав себя, я убедился, что я — это я, кроме того, я жив и, черт возьми, рад самого себя снова видеть. В следующую минуту я вспомнил, каким именно образом тут оказался.

Минуточку, а где, собственно, «тут»?.. Потянув носом, я уловил запах сырости и гнили. Надеюсь, это не фамильный склеп — уж больно тяжелыми плитами закрываются в них обычно входы…

Поморгав, я понял, что так-таки ничего не вижу. Вроде стало светлее, но чтобы рассмотреть предметы — до этого еще не дошло. То ли ночь, то ли закупорили меня плотно. Так, а чем же я дышу? Насколько при такой герметичности хватит свежего воздуха? Осторожно, встав по стеночке, я вытянул вперед руки и пошарил в пространстве. Убедившись, что в радиусе примерно метра я не рискую ни на что наткнуться, я попрыгал, поприседал, в общем — размялся, приводя в порядок свой механизм. Разогревшись, я был готов к труду и обороне и новым подвигам. Сколько же я тут валялся?

Вспомнив про часы на руке, я включил подсветку. С помощью этого несложного действия мне удалось установить две вещи. Во-первых, валялся я уже несколько часов. Во-вторых, насколько я мог это разглядеть, вернее, ощупать, находился в бетонированном подвале, причем бетон был налит прямо на землю и изрядно отсырел и размяк. Это, впрочем, помочь мне не могло, ибо я не собирался закапываться в землю и рыть руками тоннели. Вряд ли я обладал достаточным запасом времени…

Чтобы что-то рассмотреть, часы приходилось подносить вплотную к предмету. Похлопав по карманам, я обнаружил, что зажигалку у меня отобрали, хотя сигареты и оставили. Не нашел я при себе и документов… Сняв часы и держа их на вытянутой руке, как фонарик, я осмотрелся. К люку, являющемуся входом-выходом в подвал, была приставлена деревянная самодельная лестница из круглых поленьев. Странно, не может быть такого подвала у деревенского дома… Хотя в углу что-то… Да, действительно. Слава богу, я не в Чечне. Запасы на зиму типично российские, хотя при таком освещении все эти грибы или огурцы больше походили на части организма, плещущиеся в денатурате в какой-нибудь кунсткамере… Гм. На ощупь, чтобы не тратить батарейку, я ревизовал банки и, найдя пластмассовую крышку, насладился мочеными яблочками. Неаппетитные ассоциации нисколько мне не помешали. В конце концов, я не эстет. Итак, что мы имеем? Соответственно, я за городом, скорее всего в ближнем Подмосковье…