Часы (СИ)

Уже работая по карманам на городском рынке, она обычно поступала так - сначала намечала свою жертву, а потом подходила к ней с громкими воплями и причитаниями, иногда подтанцовывая и пощелкивая пальцами (чуть позже она стала использовать для этого специальные кастаньеты, сделанные из сухой змеиной кожи). Пока жертва вслушивалась в эти крики и вопли, и следила за движением рук Мими, та спокойно чистила ее карманы, иногда даже залезая в сумку или ридикюль. Многим ворам тогда казалось, что Мими нашла свой воровской путь в жизни, но роковое пристрастие к сладкому, мучному и жирному не дало ей воспользоваться ни этим путем, ни своим даром отвода глаз.

Очень скоро тело Мими разнесло до такой степени, что она не смогла подниматься на поверхность и начала отводить глаза нижним ворам, а потом зариться на их законную добычу. Нужно сразу сказать, что Мими никогда не чистила своих воровских братьев и сестер досуха, не обирала их до нитки, а лишь воровала у них еду, главным образом различные сладости. Поэтому ее и не поставили тогда на ножи (ведь сердца воров очень отзывчивы на воровское горе, и многие понимали, что толкнуло их подругу на этот путь). Мими всего лишь сослали в мокрые туннели, предварительно прокляв страшным проклятием воров - вечным отлучением от воровского сообщества. А потом она начала гадать всем желающим и вскоре приобрела славу опытной и знающей гадалки. Сейчас же Мими гадала только воровской знати и только за полновесные золотые монеты, на которые она могла выменять у простых воров любую сладость и любое кушанье, которые становились все большей редкостью и уже ценились буквально на вес золота.

Велвор быстро вспомнил это досье и его страх тут же куда-то улетучился, а лицо оттаяло и черты его снова сделались мягкими. И тут же Мими словно бы почувствовала эту перемену. Она откинулась всем своим безобразным телом назад и расхохоталась жутким квакающим хохотом, который был так уместен здесь - в этих зловонных мокрых туннелях.

- Велвор, заклинаю тебя!- кричала Подруга-воровка.- Не причиняй Мими зла! Она хочет поведать тебе нечто важное! Она всегда смеется так, когда что-то хочет поведать!

"Вот дура,- с раздражением подумал Велвор.- Раскричалась. Что мне может поведать эта подземная каракатица? Эта любительница сдобы и золота? Ну хорошо, послушаем".

- Уберите ножи и пики,- твердым голосом приказал Велвор охране.- Мы против проклятых воровских карлиц не воюем.

- Спасибо, о, благородный Велвор!- трагическим голосом воскликнула Подруга-воровка.

"Пожалуйста,- мысленно ответил Велвор.- Лучше бы ты... впрочем, ладно, потом".

Он стоял перед хохочущей Толстой Мими и смотрел на нее сверху вниз, ожидая окончания представления и нетерпеливо похлопывая себя снятой перчаткой по правому ботфорту. Однако та все никак не могла остановиться, и хохотала все громче и громче, разевая свой беззубый рот все шире и шире. Ее обширные телеса мелко тряслись под грязным шелковым салопом.

Возможно, что Велвор приказал бы своей охране прекратить это квакающий хохот тем или иным способом, но он видел, что его добрые и верные ворики сильно смущены встречей с Толстой Мими в таком мрачном месте, а может быть, они были даже напуганы ею. Это как раз было хорошо понятно Велвору, ведь он и сам только что пережил настоящий ужас, да к тому же его охранники не читали досье Толстой Мими. А он читал, и в этом прочитанном досье заключалось сейчас не только его спокойствие, но и его сила и его власть над этой гадалкой и над ее жутким хохотом.

Мими тем временем перешла с квакающего хохота на хриплые всхлипы. Она уперла в свои обширные бедра грязные толстые руки с длинными загнутыми ногтями, и уже не сотрясалась, а ловила ртом воздух с судорожным придыханием.

Как мудрейший среди мудрых, Велвор отлично понимал, что весь этот спектакль рассчитан на то, чтобы вывести из равновесия его лично. Вывести, а потом вложить ему в уши какую-нибудь глупость, или мерзость, а если повезет, то и на что-то его толкнуть, или против чего-либо его настроить, а потом еще и получить с него за это его же золото. Короче говоря, Толстая Мими пыталась отвести ему глаза своим мерзким хохотом, а потом воспользоваться и его мудрой головой и его полновесным, обширнейшим, фактически безразмерным воровским кошельком в своих интересах.

"Ну, здесь-то она просчиталась, здесь она промахнулась на целых четыре подземные мили, я ведь не простодушный ворик-охранник, и даже не капитано, а Главный Вор Канализации, и у меня есть досье на каждый подземный хохот, - думал Велвор, с презрением вслушиваясь в хрипы и стоны Толстой Мими.- Да что там - хохот. У меня есть досье на каждый подземный воровской чих".

- Дорогая, долго еще?- спросил он не оборачиваясь, в высшей степени пренебрежительно и небрежно, через плечо, у Подруги-воровки.- А то я боюсь опоздать к своим бедным отверженным. Может, мы заглянем к мадам на обратном пути? Я надеюсь, что к тому времени она уже отсмеется? Возможно, что так будет лучше для всех. Да?